Семейные реликвии

— У нас есть музыкальная шкатулка. То есть мамина шкатулка. — Франсэз повернулась к своему брату. — Эймос, не мог бы ты пойти наверх и принести ее сюда? Она в моем комоде, во втором ящике.

Эймос помедлил, как будто хотел отказаться, но не мог сказать нет сестре, и поэтому он коротко кивнул и вышел из кухни. Франсэз улыбнулась Джульетте.

— Продолжайте. Мне кажется, урок пойдет легче, когда Эймоса нет в комнате.

И она оказалась права. Джульетта поняла это сразу же. Освобожденный от неодобрительного присутствия отца, Итан сумел сосредоточиться на движениях гораздо лучше прежнего и несколько раз подряд выполнил все движения правильно, хотя и несколько тяжеловесно.

Эймос возвратился с деревянным ящиком, украшенным прекрасной резьбой, и поставил его на кухонный стол. Он осторожно завел пружину, открыл крышку, и из ящика раздались хрупкие звуки вальса. Под музыку танцевать было легче, и Итан стал двигаться более естественно.

Они продолжали топтаться на свободном пятачке кухни, и Итан корчил ужасные рожицы, качая головой в такт музыке.

Как только они остановились, Джульетта посмотрела на Эймоса и какой-то внутренний импульс вынудил ее сказать:

— Теперь очередь Эймоса.

— Что? — Эймос выглядел так, как будто получил неожиданный удар откуда-то сзади.

Итан хихикнул:

— Да, па, сейчас Джульетта будет учить тебя.

Эймос решительно покачал головой:

— Это исключено.

— Но почему? Как же ты будешь тогда развлекаться в субботу вечером после подъема сарая?

— Я там буду не ради удовольствий. Я намерен помочь в строительстве сарая и не собираюсь появляться на площадке для танцев и выставлять себя на посмешище.

— Да не будет никакого посмешища, — пообещала Джульетта. — Вы думаете, что я плохая учительница?

— Нет, — проворчал он, хмуро глядя на нее. — Не в этом дело.

— Тогда в чем же?

— Не могу я танцевать!

— Вот поэтому я и хочу дать вам несколько уроков, — возразила Джульетта с нарочитым терпением.

Итан рассмеялся:

— Вот тут она тебя и поймала.

Эймос метнул гневный взгляд в его сторону.

Но Итан не испугался.

— Давай, давай, па, если я могу делать это, то и ты сможешь.

— Но ты сам хотел этого. Вот в чем разница. А я не просил меня учить.

— Как бы я хотела увидеть, как ты танцуешь, — заговорила Франсэз. — Попробуй, Эймос, это интересно. Мне очень нравится смотреть как танцуют.

Эймос взглянул на сестру. Впервые за несколько недель ее щеки едва заметно раскраснелись.

— Ну, да, тебе очень хочется смеяться надо мной, когда я буду спотыкаться, как собака на трех ногах, — проворчал он, но уже спокойнее, смягчившись от любви и жалости к сестре.

— Пожалуйста, Эймос, — улыбка Франсэз резко контрастировала с ее измученным и изможденным лицом.

— Ой, ну ладно.

Эймос подошел к тому месту, где ожидала его Джульетта. Она весело улыбалась ему и ее голубые глаза искрились от смеха. Для него она выглядела прекраснее, чем самая красивая из женщин. Эймос даже не мог сообразить, какое чувство, страх или волнение, охватило его в большей степени, когда он приблизился к Джульетте.

Он напряженно расположил свои руки приблизительно так, как Джульетта показывала Итану. Однако Джульетта осуждающе прищелкнула языком.

— Вы что-то забыли.

Эймос был озадачен, но тут Итан подсказал ему шепотом.

— Надо сперва пригласить ее, па.

Эймос испустил тяжкий вздох, показывая свое отношение к такому глупому представлению, однако все же изобразил легкий поклон и произнес, словно школьник, вызубривший наизусть: — Могу я вас пригласить на этот танец, мисс Дрейк?

Джульетта в ответ сделала такой глубокий реверанс, что едва не опустилась на пол, широко раскинув свои юбки.

— Да, конечно, мистер Морган.

Итан одобрительно засмеялся при виде этой сцены, улыбнулась и Франсэз.

— А теперь положите свою руку сюда, — Джульетта взяла его левую руку и развернула ее ладонью вверх и немного в сторону согнутым локтем. Затем она вложила руку в его ладонь и пальцы Эймоса автоматически обхватили ее. — А ваша правя рука ложится сюда.

Она подняла ее и положила себе на талию. Его ладонь была горячей, она чувствовала это сквозь ткань платья. У нее что-то екнуло внутри, внезапно куда-то пропал импульс, тонувший ее на этот шаг, и Джульетта очень отчетливо ощутила, как близко рядом они стоят и как руки Эймоса обнимают ее.

— А что дальше? — обратился к ней с вопросом Эймос.

— Ах, да. Вам следует переступать ногами. — Она показала простые па. — Я отступаю назад, а вы идете вперед. Понятно? — Она отсчитывала ритм. — Шаг, два, три. Шаг, два, три.

Джульетта немного приподняла свои юбки, чтобы он мог видеть движения ее ног, и стали видны ее обтянутые черными чулками стройные лодыжки.