Семейные обязательства

Здесь были рады приличным господам, ценящим настоящие гётские сосиски пятнадцати видов и свежайшее пиво на любой вкус, а не крахмальные скатерти и предупредительных официантов.

Элиза, конечно, ничего об этом не знала. Она стояла перед входом, почесывала Герду за ухом и разглядывала вывеску. На фигурно выпиленной доске была очень правдоподобно изображен резной сундук, из которого вылезала парочка румяных мужиков, салютующих гостям пивными кружками и колбасой. На лихо заломленной шапке правого мужика сидел жирный голубь.

Элиза вздохнула, передернула плечами и спустилась по короткой лесенке к двери в заведение.

В большом зале с низким потолком на удивление приятно пахло жареным мясом с травами.

Здоровенный белобрысый дядька (не с него ли вывеску рисовали?), на голову выше Элизы, подошел к ней, обдал запахом дешевого табака, чеснока и сосисок. Осклабился, пытаясь изобразить вежливую улыбку, и вполне дружелюбно поинтересовался:

- Заблудились, дамочка?

Элизе стоило большого труда не отшатнуться и не убежать сломя голову. Она отступила на шаг, посмотрела мужику в лицо и со всей светской бесстрастностью ответила:

- Добрый день. Судя по вывеске, я пришла по нужному адресу. Как я могу найти Анастасию Херлих?

Мужик смерил Элизу взглядом, угукнул и неожиданно громко заорал куда-то в сторону кухни:

- Наська-а! Тут до тебя барышня из блааародных!

Герда от вопля пряднула ушами и сжалась в комок. Элиза покрепче прижала ее к груди и прошла в зал.

- Вы присаживайтесь, дамочка, пока что, – прогудел ей в спину дядька. – Котейку только не упустите. Наська вмиг, то есть скоро придет. Щас, потороплю.

- Спасибо.

Элиза села на массивный деревянный стул. На поцарапанном, но чисто протертом столе перед ней лежала небеленая льняная салфетка с простенькой вышивкой. Герда волновалась, прижималась к хозяйке, но удрать не пыталась. Элиза из любопытства осторожно сдвинула краешек салфетки, и кивнула про себя – вышитая ткань закрывала немудреные попытки посетителей художественно вырезать по дереву.

Обеденное время уже закончилось, а для вечернего разгула было рановато, так что заведение стояло полупустым. В дальнем конце зала читал газету какой-то чиновник, да у окна пил кофе седой старик с военной выправкой.

- Вам чего-нибудь принести, госпожа? – раздался тоненький голосок у Элизы над головой. У стола стояла девчонка лет четырнадцати и пялилась на Элизу, как на диво-дивное. Она явно привыкла подавать посетителям пиво и сосиски, но не кормить же светскую даму чесночной колбасой! «Не про барынь наши яства», - читалось на смущенном лице официантки.

- Расскажите, что можете предложить, - ободряюще улыбнулась Элиза девчонке. – Может быть, начнем со сметаны для моей кошки? А я была бы рада блинам, например.

От подсказки официантка расцвела.

- Хотите сырников? Мамка напекла, толстые, золотистые, как солнышко! И кофея можем сварить, у нас заозерский, полянский, наилучших сортов! Варенье есть, клубничное. Не хуже барских кухарок делаем. А сметанки кисе я вмиг принесу!

- Да, пожалуйста, - кивнула ей Элиза.

Через зал к ней шла девушка в мужской одежде — короткая куртка, льняная рубаха, просторные штаны и мягкие сапоги. Светлые волосы забраны в гладкую прическу, на лице – ни грана косметики, шаг твердый и широкий. В последнее время многие женщины стали так одеваться ради удобства, в облике девушки не было ничего удивительного, но какая-то неправильность, что-то жутковатое в ней чувствовалось.

Элиза присмотрелась и чуть было не отвела глаза.

Девушка была бы потрясающе красива, если бы не сломанный и неправильно сросшийся нос.

Она подошла к Элизе и спросила низким, чуть хриплым голосом:

- Я Анастасия Херлих, хотя чаще меня зовут Наська. Вы меня искали, барышня?

- Здравствуйте, Анастасия, - кивнула Элиза. – Я Елизавета Павловна Лунина-Румянцева. Мне нужны ваши услуги. У вас есть время поговорить?

Наська удивленно хмыкнула и с грохотом пододвинула стул.

- Маришка! – крикнула она девчонке-официантке. - Кофею мне навари!

Герду Элиза посадила на соседний стул, расторопная девчонка принесла мисочку со сметаной, и теперь кошка с огромным удовольствием угощалась. На девушку-охранника она даже ухом не повела.

Элиза краем глаза заметила, что встретивший ее мужик уселся неподалеку. Он потягивал что-то из высокой глиняной кружки и, казалось, совершенно не интересовался происходящим. Мужик выглядел настолько равнодушным, что Элиза могла поклясться – он ловит каждое ее слово.

- Рассказывайте, - грубовато сказала Наська.

- Вы, Анастасия, одна из немногих женщин, вступивших в гильдию охранников после объявления императорского указа «О равных делах». Элиза пододвинула к себе тарелку с пузатыми сырниками и поискала глазами нож и вилку. Маришка негромко охнула, пропищала «сию минутку, барыня» и опрометью убежала на кухню.