Семейные обязательства

- Ох, и не спрашивайте, - махнула рукой секретарь, - еще как ходят! С виду – вроде ничего, приличный. А как до дела дойдет… Интересно им, видите ли, на разоренные поместья поглазеть. Особенно если с владельцами чего скандальное приключилось. С месяц назад, как только выставили, у нас старое Лунинское имение было самым популярным. Сейчас фон Граткевское, после скандала с подложными облигациями, а еще до этого…

- Лунинское? – вскинулась Элиза. – Оно-то меня и интересует прежде всего.

- Ну да. Этих, которые канцлера убивали. Да знаете вы эту историю, барышня! Это ж позорище на всю империю было!

- Да. Знаю. Позорище, - глухо повторила за ней Элиза. - Его еще не купили?

- Н-нет, - секретарь посмотрела в заявку, которую заполнила Элиза для получения доступа к документам, и слегка побледнела.

- Давайте бумаги, - велела Элиза.

Элиза смотрела на сухое описание замка и поместья – площадь построек, степень разрушения, жалкие цифры дохода с винодельни, и понимала, что, возможно, повторит судьбу прабабушки, одиноко состарившейся в фамильном замке.

«Я – Лунина, - хмыкнула про себя Элиза. – Это мой замок. Не потому, что так надо, не потому, что я должна… Просто – мой. Хочу Лунный замок. Я ничего не получила на День рождения, а ведь он был совсем недавно».

Вот только цена...

- Я могу подумать? – спросила Элиза у секретаря.

Дама разочарованно вздохнула:

- Конечно, можете, – и с легкой ноткой презрения добавила: - Если надумаете, наследникам скидка полагается.

Элиза изобразила самую светски-ядовитую из своих улыбок.

- Изложите все условия, пожалуйста.

Это была жуткая наглость – покупать фамильное поместье в кредит. Обеспечением стали унаследованный от Пьера дом Румянцевых в Гетенхельме и доля в его поместье. Элиза прикинула – на льготные платежи в первый год хватит назначенного содержания, а дальше… Либо Румянцевское наследство уйдет за долги (туда ему и дорога), либо у нее будет и Лунный замок, и наследство. Не самая плохая перспектива.

Либо… Либо, если Пьер все-таки жив, может выйти любопытный юридический казус.

Она прекрасно помнила, как не хотела даже близко прикасаться к наследству от мужа. Но после Гнездовского карнавала в душе Элизы что-то сдвинулось. Она не смогла бы объяснить, что именно, но теперь она чувствовала – можно. Можно пользоваться всеми доступными средствами, чтобы достичь необходимой цели. Она не заложница чьих-то планов, чести, обязательств и старых обещаний. Она – сама по себе, и имеет полной право позаботиться о собственном будущем.

Пьер говорил – будь счастлива. Вот она и постарается.

Если гордо отказаться от всего, что он ей оставил, Элиза накажет прежде всего себя. Мужу, так или иначе, все равно.

Был еще один важный момент. Имперское земельное управление точно не отчитывается Церкви. Так что, заговорщики нескоро узнают, куда подевалась госпожа Лунина-Румянцева.

***

Издалека, с дороги, Лунный замок казался прекрасной игрушкой на высоком холме. Сверкали на солнце заснеженные крыши башен, тонкой иглой блестел невесть как сохранившийся флюгер, гранитные стены древней крепости смотрелись единым монолитом, мощной твердыней, не тронутой веками заброшенности.

Не хватало только флагов, пения труб и почетного караула, встречающего новую хозяйку. Но пока единственным признаком жизни был вьющийся дымок над караулкой у ворот.

Вблизи стали видны заколоченные окна, полуразвалившаяся стена, проржавевшие цепи подъемного моста и обмелевший ров, не способный остановить даже некрупную козу. На валу как раз паслась парочка, выкапывая из-под снега траву и мох.

Доски моста, к счастью, не прогнили. Но Мишка все равно на всякий случай остановил карету на пятачке перед въездом и пошел вперед, проверить, выдержат ли они тяжелый экипаж.

Элиза приоткрыла дверцу кареты. Вдохнула полной грудью необыкновенно чистый воздух предгорий. Пахло уютным дымом домашней печи, чуть пригоревшей кашей, старыми камнями, снегом… и чем-то неуловимым, тонким, неясным, как тень надежды или воспоминания.

Она не была здесь с рождения, никогда не жила в этих стенах, но почему-то перехватывало горло и щипало в глазах.

Это был ее замок. Собственный.

Больше – ничей.

Мрачные серые камни хранят память о многих веках славы рода Луниных, и она – единственная наследница всех побед и поражений, злых и добрых дел, глупостей и верных решений...

В воротной арке показался сухонький старичок в потрепанной куртке. Дед держал в руках мушкет и стоял так, чтобы при малейшей опасности спрятаться за угол. Он цепко глянул на охранников и Элизу, хмыкнул каким-то своим мыслям и поинтересовался, что это за рождественский подарок к нему прикатил, да еще и с большим опозданием.

- Не бухти, старинушка, - миролюбиво прогудел Мишка, - а поздоровайся с хозяйкой. Госпожа Лунина выкупила замок своих предков.

- Вона как! – слегка удивился дед, но ружье не опустил. - Звиняйте, барыня, не признал. Доброго вам, сталбыть, здоровьичка. Хозяйка новая – эт чудно, токма мне б на бумагу поглядеть, для порядку.