Семьдесят пять шагов к смерти

– При том, что дамы бальзаковского возраста обращают внимание на фигуру. Это в двадцать плевать, как выглядит твой избранник. Пусть хоть как гиббон. А после тридцати пяти приятно наблюдать подле себя молодое сексуальное тело. Потому что гиббон твой состарился и точно стал на гиббона похож!

– Тьфу на тебя, все ты опошляешь.

– Не опошляю, а называю своими именами. Я бы сама с удовольствием за ним приударила. Уж так бы приударила!

Подруга вскинула головку, кокетливо стрельнула глазками.

– Я ведь еще ничего! Могу еще очень-очень… нравиться мужчинам. Но… он почему-то положил глаз не на меня, а на тебя.

– С чего ты взяла? – вновь вспыхнула Светлана, хотя уже была пунцовой.

– Э-э, подруга, да ты как светофор! Машины на перекрестке можешь останавливать! Кто же не видит? Как пары ни разбираем – он с тобой играет. Хотя партнерша по игре ты, подруга, не самая сильная. Есть у него противники поинтереснее. Между играми – тары-бары.

– Мы просто разговариваем. Ни о чем!

– Хотела бы я с ним – ни о чем. Только он почему-то с тобой – ни о чем. А я ни при чем! Про вас только все и судачат. Чуть не пари заключают – когда?

– Что «когда»?

– То «когда»! Эх, я бы секунды не думала, кинулась к нему в объятия.

– У тебя же муж.

– Вот поэтому и кинулась бы! Потому что муж… объелся груш. И теперь кушает их дай бог раз в две недели. А я… – повела плечами, усмехнулась, – девушка горячая, мне тех груш килограммами нужно, чтобы накушаться! Голодная я! Жизнь уходит. Не тридцатник мне уже… Может, это мой последний шанс фрукты-овощи отведать? А после аппетит пропадет. И что в остатке – пенсия, муженек с газетой и «уткой», борщи, сон на разных кроватях? Тоска смертная. Да я бы теперь, кабы кто погорячее нашелся, к нему как бабочка на свет…

– А крылышки обжечь?

– Да черт с ними, с крылышками, лишь бы закрутиться, забыть обо всем. Хоть на полгодика. А там… трава не расти. Эх, где мой избранник? Где мой принц… с ракеткой? А ты, подруга, подумай. А сама не хочешь, мне его отдай. Уж я раздумывать не стану, уж я так с ним поиграю – десяти сетов мало будет!

– Ну, ты шальная!

– А ты вареная. Колбаса! Тебе судьба в руки счастье толкает, а ты кочевряжешься! Смотри – пробросаешься. Останешься одна… с радикулитом.

– Да, может, я ему не нужна?

– Может – не может. А ты попробуй, ты шажок навстречу сделай. Ма-аленький. И сама увидишь. У меня глаз на такие дела наметан. И если я ошибаюсь, я мяч теннисный с хреном съем – не подавлюсь. Хочешь?

– Нет, не хочу!

– А и не придется мне мячи глотать. Помяни мое слово – не придется!

Подруги встали и пошли.

Играть в большой теннис.

Эпизод первый. Восемь месяцев и двадцать дней до происшествия

– Знакомьтесь. Это Александр.

– Просто Александр.

А как еще можно представляться, когда стоишь перед голым человеком. В бане. Когда только что выбрались из парилки, так что пар от тел во все стороны.

– Игорь. Просто Игорь.

– Очень приятно. Любите это дело? Я имею в виду пар, веничек, а потом голым в прорубь или снег? А я, грешным делом – люблю. Каждый день бы. Вы в прорубь пробовали?

– Нет. Как-то не приходилось.

– Ой, зря… Это же, это… Это такой контраст, такая бодрость духа! Я и у финнов парился и у турок, все это здорово, но… не то! Русская баня, она под нас скроена! А ее без снежка или проруби представить нельзя. Оттого баньки у нас ближе к рекам и озерам строили, лучше подле самой воды, чтобы тут же с мостков – бултых.

– А если реки нет?

– Кадки ставили ведер на двадцать и туда с головой. И хорошо, если по досочкам – иней, а по закраинкам ледок. – Неожиданно предложил: – Хотите попробовать?

– Что?

– Нырнуть?

– Когда?

– Да хоть прямо сейчас! Вот банька, там – речка, и температурка подходящая. Все как надо.

Ага – что-то возле нолика. И водичка – чуть больше.

– Сашка, оставь человека в покое, – зашумели, заступаясь за Игоря, общие приятели, которые уже сидели за деревянным, грубо сколоченным столом. – Что ты всех в прорубь! Без году неделя познакомились, а ты его сразу окунать. Пошли лучше пивка зальем.

– Почему нет? Можно попробовать, – не очень уверенно сказал Игорь. – Интересно.

– Интересно, когда в прорубь трое ныряют, два выныривают, – подмигнули мужики. – И то потом жены претензии предъявляют, потому как отогреть не могут. Давай лучше к нам и к пивку поближе! После баньки это – первое дело. А в лужах валяться после станем, когда водочкой догоним.

Захохотали дружно.

Александр выжидательно смотрел на Игоря.

– Вы что, морж?

– Нет, моржевание – это другое. Это, я считаю, не на пользу. Это как обухом по голове без подготовки и предупреждения. А баня – другое дело! Вначале надо организм прогреть до самых до печенок, так чтобы прикуривать от него можно было, и лишь потом окунаться. Да вы попробуйте, сами поймете…

– Давайте.

Зашли в парилку и сидели там точно чуть не до обморока.

– Ну как?

– Ух… Еле терплю.

– Тогда еще пару минут, а после…

Выскочили на улицу в клубах пара, как есть, голяком, даже вениками не прикрываясь.

– Вперед, туда! – радостно закричал, запрыгал босиком по тропинке Александр. – Пока жар не ушел.