Семь звезд во мраке Ирнеин

Наконец все угомонились, и даже шепотки понемногу стихли, когда начала стонать одна из женщин. Дисси, сразу проснувшаяся от этого звука, в тот же момент вскочила с топчана. Специально занимала место с краю, как знала, что в такой большой куче женщин без происшествий не обойтись. Накинула обувь и платье и пошла на стон. Через некоторое время женщине стало плохо и Дисси провозилась с ней больше часа, про себя вовсю ругая жадных дур, съедающих колбасу, которой самое место на помойке.

Утром Дисси проснулась рано, несмотря на то, что ночь выдалась беспокойная. Женщины еще сладко спали, только ее подняла с постели многолетняя привычка. Знахарка сходила умыться ледяной водой, с удовольствием вытерла лицо жестким полотенцем и вернулась в комнату. Выпила кружку холодного чая с подсохшим хлебом и неожиданно для себя решила прогуляться по коридору. Просто так. В коридоре горели редкие светильники, и откуда-то тянуло легким сквознячком. Дисси дошла до двери и осторожно, ни на что не надеясь, толкнула ее. Дверь неожиданно распахнулась, и знахарка замерла на пороге, размышляя, что ей будет за такое самоуправство.

Но во дворе никого не было видно, только из трубы, возвышающейся над крышей навеса, начинал струиться первый жидкий дымок. Дисси хотела было направиться туда, как вдруг словно зацепилась за что-то. Немного постояла, обдумывая зародившиеся догадки, потом приняв решение, сунула руки под накидку и медленно пошла вдоль ниш с товарами. Со скучающим видом дошла до угла, прогулялась мимо ворот, и, не обращая внимания на стража, хлопочущего под навесом над большим котлом, прошла мимо него. Потом прошлась мимо конюшни, мимо нескольких металлических дверей и, наконец, вернулась к своей двери. С достоинством вошла в коридор и захлопнула дверь за собой.

И никто бы не догадался, следя за этой неспешной прогулкой, что Дисси в это время вовсе не бездельничала. Сотни разных запахов, пронесшихся мимо нее, были разбиты по типам, опознаны и запомнены. Те, что были знакомы раньше, сверены со свежими, новые записаны в отдельном месте. И все это с невозмутимым, скучающим выражением лица. Которое ничуть не изменилось, когда она вернулась на свое место и спокойно устроилась под одеялом.

– Дисси! Ты заболела?! – серо-голубые глаза Бини смотрели встревоженно.

– Нет, с чего ты взяла? – спокойно ответила знахарка, и не думая вылезать из-под одеяла.

– Там дверь во двор открыта!

– Я знаю. Я уже гуляла. – сообщила Дисси.

– А! Так они тебя не пустили к котлу! – догадалась Астра, расчесывавшая темную гриву густых волос, достающую до лопаток.

– Ох, какие у тебя волосы! – восхитилась Бини. – А почему ты косу не отрастила? Магини все с длинными волосами!

– Ты знаешь, сколько нужно времени, чтобы их каждый день расчесывать? – скептически смотрели темно-серые глаза магини в ореоле густых длинных ресниц. – И чушь эту, про длинные волосы, никому не повторяй! Ни от длины волос, ни от цвета, сила магини не зависит!

– Ясно, – разочарованно буркнула Бини.

– А я и не предлагала, – отстраненно сообщила Дисси.

– Что, не предлагала? – не понявшие ее слов девушки дружно уставились на старшую подругу.

– Помочь готовить, – пояснила она.

– Почему? – уже пять пар глаз смотрели на нее с интересом.

Из всей компании еще не проснулась только принцесса.

– Так надо, – лаконично ответила Дисси. – И ты не ходи!

– Дисси, ты точно заболела! – встревожилась Кимелия. – То и сама бегом бежала и Бини тащила… а то – не ходи!

– Раз Дисси говорит – не надо, значит, не ходи, – по обыкновению коротко подытожила Улидат.

– Я все расскажу, – кивнула ей благодарно знахарка. – Как только пойму сама.

В этот момент девушки со знахаркой согласились, но часом позже, ковыряясь в мисках с клейковатой, пахнущей чем-то подгорелым, кашей, сильно усомнились в правильности своего решения.

Но сама Дисси ела кашу так невозмутимо, словно и не замечала ни вкуса, ни запаха. Кроме нее так же безразлично ели принесенную мужчинами в масках еду еще с десяток женщин. Остальные, выковыряв кусочки мяса и проглотив по паре ложек, отодвигали миски в сторону. Предпочитая каше чай с хлебом.

– Нет, это есть я не могу, – отодвинул миску четвертый и подтянул к себе кусок копченой курицы и ломоть хлеба.

Старший, не успевший сделать это вперед него, исподтишка вздохнул и сунул в рот очередную ложку. Придется в обед готовить самому, не есть же, действительно, такую гадость второй раз!

– А она… что, не знала, что дверь открыта?!

– Седьмой говорит, гуляла, когда остальные еще спали. Но к нему даже не подошла.

– Может… побоялась? – сильно сомневаясь в своем предположении, спросил старший.

– Кто, она?! Не смеши, пожалуйста! Мне иногда кажется, она не боится ничего!

– Тсс! Ребята идут!

– Тогда я ушел! Объясняйся с ними сам! – Четвертый вскочил с места и, сунув в карман недоеденную горбушку, спешно вышел из столовой, едва успев разминуться с толпой парней, ввалившихся в комнату.