Семь верст до небес

«…Мы привыкаем постепенно к мысли, что его уже нет рядом. Но по-прежнему, я считаю, невозможно привыкнуть к его миру, к миру, подаренному нам художником. Невозможно, потому что картины его нельзя постигнуть до конца… Вглядываюсь, приходя часто сюда, в музей, в самую, пожалуй, знаменитую: «Жизнь продолжается». И каждый раз — открытие! Казалось бы, сюжет — изначально однозначный и трагичный. Но сколько света удалось извлечь художнику и из самых темных красок! Жизнь продолжается! Это утверждение и открытая воинствующая борьба с силами, угрожающими человечеству. Это и предостережение: нет на земле места, укрытого от беды. Из самых глубин художник невероятным усилием своего могучего таланта прорывается в свет и лучезарность истинно гармоничного бытия; доверительность тона, тональность надежды и добра, открытые миру, чистые, несмешанные краски: они идут напрямую из сердца, из глубины созидающего ума; бесспорно, несомненно, перед нами целое новое явление, новый пласт, который еще только предстоит постигнуть…»

(Из монографии.)

«…Лошадь пошла шагом. Ананий Лукьянович подремывал, улыбаясь чему-то в усы. Вдруг он живо оглянулся, взял меня по-свойски за рукав. И от этого рядового труженика я впервые услышал:

— Хороший был человек… Простой… А не наш!..

— Как это — не наш? — не понял я.

— А так это… Вот не наш — и все, — стоял на своем мой возница. — Не чуял он нас… А мы, значит, его тоже не чуяли… Вот и не наш…»

(Из «Записок районного журналиста» Н. Авдеева-Зворынского.)

«…И вот новый сезон. И — новый всплеск! Какие имена! И сколько! Петр Евсеев, Людмила Синявская, Эдуард Полуэктов, Борис Петрушев… Давненько одна-то выставка не представляла нам столько ярких, самобытных талантов, не радовала нас таким разнообразием манер, идей, да и просто, знаете ли, красок…»

(Из отчета с республиканской художественной выставки.)