Семь ударов

Я следила за Лизой и повторяла все жесты и слова за ней, чтобы тоже казаться обеспокоенной подругой. Губы у Алины дрожали, она готова была расплакаться. Оказывается, она ничуть не лучше нас, простых смертных – и тоже может быть тряпкой.

Она не уверена, что выиграет суд. И правильно – не выиграет».

Настин дневник. 15 сентября

«Что-то странное происходит. Я ничего не понимаю! В мою маму что-то вселилось, и это «что-то» уверяет, что оно – это Маша Ножова. Я не верю. Маша ведь на небесах…

Мама вдруг стала странно дергаться, путать слова, словно язык не принадлежал ей, и сказала с немыслимыми для себя интонациями:

– Это ты, ты, ты, Настя… как… ты могла… ты убила…

Кажется, ей было сложно говорить. Так, словно язык превратился в желе.

– Прекращай… мне сложно… говорить… я не могу…

А я не выдержала и спряталась в своей комнате. А теперь сижу и думаю: а вдруг это в самом деле Маша?»

Настин дневник. 16 сентября

«Я не могла позволить, чтобы Алина села в тюрьму или попала в психбольницу. Ведь когда Оно снова пожалуется на голод, и я отправлю его куда-нибудь, а Оно убьет в то время, когда Алина будет сидеть в тюрьме или психбольнице, то все обвинения с нее будут сняты.

Поэтому когда суд вынес решение везти Алину в психбольницу, я была готова: разузнала электронный ящик одного из полицейских, которые должны будут ее сопровождать, и заранее приготовила файл с изображением никому не знакомого парня.

– Тебя зовут Миша, – заявила я ему. – Следуй моим инструкциям, и все пройдет гладко.

«У меня никогда не было имени. Миша подойдет. Так что я должен сделать?»

– Я отправлю тебя одному человеку. Ты не должен его убивать. Потерпи. Ты остановишь машину, оставишь полицейских без сознания и вынудишь Алину сбежать.

«Вынужу? И как я это сделаю, по-твоему?»

– Ты умеешь очаровывать. Я на себе в этом убедилась.

«Странно, что ты это признаешь».

Тогда я заявила, что не нужно быть умной, чтобы это признать. Я не дура и знала, что Миша меня очаровал. И не в переносном смысле, а буквально – очаровал. Открыл мои истинные желания, заставил им следовать. И я была благодарна.

Далее я объяснила ему, чтобы он обманул полицейских с помощью своих фокусов, на что Миша заявил, что сможет перенести их с Алиной на какое-то расстояние. Я разрешила ему это. Я знала, что он на это способен: когда я переправила его соседям Алины, он сумел перебраться через забор и сигнализацию, чтобы сделать нужный запрос в Алинином ноутбуке и оставить под кроватью окровавленный нож. Да и одно то, что он мог переносить реальные предметы (как нож или волосы, например) через Интернет уже было чудом. Он реально был исполняющим желания.

В тот же день я снова поэкспериментировала и отправила файл с нарисованным персонажем Мишей на свою почту. Открыла. А в следующее мгновение в дверь комнаты постучали, и на пороге возник он – точь-в-точь такой, каким я его нарисовала. Он улыбнулся. Очаровательно!

– А ты не боишься, что я утолю голод с помощью тебя? – спросил он и схватил меня за плечо.

Я даже не шелохнулась. Та Настя, которая всего боялась, но не признавала этого, исчезла. Ее место заняла по-настоящему бесстрашная Настя. Я сказала ему, что он обязан мне своей свободой и что я знаю, что он, нарисованный, может проявляться в реальном мире ненадолго, а значит, не сможет утолить голод без моей помощи. И я пообещала, что буду выпускать его, когда нужно, а он должен исполнять мои желания. Ему было нечем крыть. Он был рабом заключения, и я единственная, кто мог дать ему какую-никакую свободу. Я сразу это поняла.

И попала в точку. Больше Миша не покушался на мою жизнь. Ха! Как можно убить того, кто выпускает тебя из твоей клетки, в которую ты неминуемо возвращаешься?»

Настин дневник. 17 сентября

«Все работает! Я не ошиблась: Миша смог убедить Алину бежать с ним неизвестно куда, лишь бы не ехать в психушку. И он смог уйти от полиции, когда, благодаря своим сверхспособностям, перенесся с Алиной в пространстве. И он оставил ее в новеньком домике какого-то богатея, а сам снова вернулся в мое приложение. Я специально засекала время: почти два часа. Предполагаю, что Миша не мог находиться в реальном мире больше часа или двух.

А Лиза знает правду – что в дело замешаны мистические силы. Она подозревает Рыжкову. Думает, что та – ведьма Вуду! Смех да и только! И она считает, что именно Рыжкова убила Машу… да. Я не могла ее убить. И не убивала. У меня не было такого намерения.

И Лиза уверена, что Алина – не убийца. Она даже не верит в то, что Алина, не ведая, убивает людей – говорит, это ерунда. А я смотрю на нее и думаю: а если бы на месте Алины была я, она бы так за меня заступалась? Или они обе уже на следующий день поверили бы полиции и СМИ?

Миша голоден. Он не смог провести свой ритуал – ни на полиции, ни на Алине. Я не разрешила. А значит, сегодня ночью я выпущу его. И уже знаю, на кого».

Настин дневник. 18 сентября