Семь ударов

Родители прислали с Георгием еще денег. В записке они писали, что все в порядке и, хотя полиция часто водила их в участок, их вины доказать не смогли. У меня каждый раз сердце сжималось, и я спрашивала себя: «За что нам все это?»

Мы следили за Настей через Лизин смартфон, на который Костя поставил специальную программку. Лиза до сих пор была настроена скептически насчет Насти и обижалась всякий раз, когда мы говорили о ней, как о подозреваемой. В такие минуты я считала себя плохой подругой, ведь хорошие подруги обычно до последнего думают друг о друге исключительно в добром ключе и резко отрицают любые черные дела. А тут – убийство. Четыре убийства. И Маша… я до сих пор не понимала, почему Настя подняла на нее руку?

И я засомневалась. Судя по спрятанной камере, Настя вела себя прилично. Делала зарядку время от времени, заплетала волосы в длинную косу, писала что-то в тетради и много рисовала. Она вела себя так, будто играла в идеальную жизнь простого человека. Хотя и трудно сказать, мы пока следили меньше суток.

Придя сегодня после школы, Лиза и Костя уставились в смартфон. Я в отличие от них наблюдала за Настей почти все время. Посмотрев, как Настя аккуратно вырисовывает какую-то линию в тетради, Лиза вдруг хлопнула меня по плечу и ахнула:

– Я поняла, Лина! Поняла, почему она так себя ведет… так… как ни в чем не бывало! И почему не пытается пойти в полицию!

Мы с Костей вопросительно уставились на нее. Сегодня в ее глазах блестели голубые линзы с золотыми искрами, и взгляд казался восторженным и лучистым.

– Она потеряла память! – торжественно заявила Лиза. – Точно вам говорю! У нее амнезия, и она ничего не помнит! – И обвела нас победным взглядом, мол, так оно и есть.

Я взглянула на Настю на экране, которая что-то закрашивала, и кивнула. Зерно истины в этом было. Что, если убийца напал на Настю, возможно даже, похитил, а она сбежала и потеряла память? И теперь живет в этой квартире и повторяет жизнь нормальных людей, разве что на работу не ходит?

– Не похоже, – возразил Костя.

– Почему?! – взвилась Лиза.

– Она бы выглядела по-другому, – заявил Костя. – Выглядела бы более… ошарашенной, озадаченной. Возможно, не помнила бы, как делаются некоторые вещи. Искала бы ответы на вопросы. А она живет, как ни в чем не бывало. И откуда у нее эта квартира? Кто ее снял? Что-то тут нечисто…

– Давай, скажи это! – воскликнула Лиза. – Скажи, что Настя – убийца!

Костя тяжко вздохнул, опустил голову и с силой потер лоб. А я решила смягчить конфликт:

– Лиза, мы не говорим, что Настя убийца… мы просто хотим понять, почему она там и что с ней случилось.

– Нет! – взвизгнула Лиза. – Вы оба… вы думаете, что это она убила! Но она не такая!

– Но ты сама видела, – пробормотал Костя, не поднимая головы. – Видела надпись на стене ее комнаты. «Хватит». Это Маша написала. И что сделала Настя? Просто завесила его своими картинками.

– Знаешь, Костя! – звенящим от гнева голосом сказала Лиза. – Не так вы близки с Настей, как представлялось! Может быть, ты сам убийца?!

– Лиза! – ахнула я.

– Что «Лиза»?! – она перевела на меня взгляд. – Ты сама его подозревала! Хотела отомстить!

– Тихо! – шикнул на нас Костя. – Тишина!

Он в напряжении уставился на экран смартфона. Лиза вроде собиралась уйти – уже стояла вполоборота к двери, но передумала и села рядом с нами. Я вцепилась Косте в плечо и не сразу заметила это. Рядом с Настей, мирно рисующей за столом, стоял Миша.

Миша. В серой куртке с капюшоном.

Монстр, умеющий принять любой облик.

Настя рисовала и, кажется, даже не замечала его. И вдруг она заговорила, я аж вздрогнула – Настя, находясь один на один с собой в квартире, обычно молчала. Она спросила:

– Ты снова голоден?

– Ты же знаешь, – произнес Миша.

Настя продолжила трудиться над тетрадью.

– Я могу отправить тебя на другой конец города, – она, наконец, подняла лицо. – Найдешь там кого-нибудь. В этом городе слишком много бродяг. Ни одного из последних не обнаружили.

– Ты же не отправишь меня обратно в картину? – уточнил Миша.

– Нет, – отозвалась Настя. – Зачем мне отправлять в заключение того, кто исполняет мое самое заветное желание?

– Я хочу молодой плоти, – заявил Миша. – Вероника была… сладенькой девочкой.

– Какая разница? Мы с тобой договаривались. Жертвы – на мой выбор. Твое дело – утолять свой голод, втыкая в них нож.

Меня передернуло от ее холодного тона. Настя одновременно и была похожа на себя, и в то же время предстала перед нами чужачкой.

– Ага, и всюду разбрасывать волосы Алины, которые ты тщательно собирала.

Я снова вздрогнула – я не верила. Вот так, когда подали правду в лоб, я не хотела верить. Я не могла оторваться от маленького экрана смартфона.

– Зачем ты все это проговариваешь? – удивилась Настя. – Может, ты и считаешь меня тупицей, но не тебе меня судить: ты даже не человек.

– Верно, – Миша улыбнулся, и улыбка, как всегда, вышла доброй и приятной. А потом он поднял голову и посмотрел в камеру. Он уставился прямо на нас!

Настин дневник. 7 сентября