Семь царских камней

— Мне надо тебя предупредить, — сказал тихий голос. — По-моему, ты в опасности. Берегись…

Тот, кто говорил, скользнул в сторону и растаял в темноте. Видно, что-то спугнуло его. Николай оглянулся. У двери в подъезд стоял человек, который только что шел за ним по улице. Ветер трепал полы его пальто, пытался сорвать шляпу и шевелил пышные черные волосы. Густой снег мешал Николаю разглядеть его лицо. Полы пальто напоминали рваные, бьющие по воздуху, крылья неведомой птицы. Он отступил от этой зловещей фигуры. Не видя глаз этого человека, он понял, что тот высматривает что-то у него за спиной.

Николай опять обернулся. В темном проходе, ведущем во двор, никого не было, лишь в свете, падавшем из окон, летели хлопья снега.

Подъезд был пуст. Но теперь Николай уже не сомневался, что здесь кто-то был. Не может быть, что ему почудилось, будто его окликнули. Не может быть, что ему почудился темный человек с рваными крыльями. Или это было просто пальто?

Николай выглянул из подъезда на улицу. Никого.

— Я знаю, ты там, — сказал он в глубь подъезда.

Никто не отозвался.

— Выходи! Что ты хотел мне сказать?

Тишина.

Николай медленно прошел во двор. Над ним отворилось окно, оттуда послышался смех и крики, но окно тут же захлопнули. Лишь ветер с протяжным стоном гнал перед собой снег.

Слева тянулась высокая изгородь с замерзшими кустами. Справа желтела стена дома. Все окна были освещены. На первом этаже свет был белый, на втором — желтоватый. Странные цветные вспышки освещали окна третьего этажа, на четвертом окна были бледно-серебристые.

Чьи-то следы вели к мусорным бачкам, что стояли у изгороди, шаг был очень широкий. Наверное, где-то там и пропал его таинственный доброжелатель, который хотел предупредить его о грозящей опасности. И вдруг Николай вспомнил. Голос в телефоне! Ведь это был тот же голос. В этом не было никакого сомнения!

Николай задрожал, ему захотелось, чтобы над ним снова отворилось окно, хотелось снова услышать смех. Он не мог больше выносить жалобные стоны ветра, шорох снега и темноту вечера. Они обступили его со всех сторон и прижали к стене. «Я не хочу этого», — думал он. Но сам толком не знал, чего он не хочет.

Он выбежал из подъезда и помчался по улице. Он знал, что останавливаться нельзя, что невидимая, бесшумная опасность преследует его по пятам. Однако в любую минуту она могла воплотиться в живое существо и наброситься на него. У него была надежда, только пока он бежал, бежал все скорей и скорей. На освещенном перекрестке у Майорстюа он почувствовал, что совсем потерял силы, но наваждение как будто кончилось. На Киркевейен было полно машин. Темноту разгоняли фонари, сверкала реклама, люди толпой спешили в метро, шли по улице.

Николай остановился. Дыхание постепенно успокоилось. Он смог обернуться. Улица, по которой он бежал, была пуста. Она существовала как будто независимо от освещенного перекрестка и потока машин на Киркевейен.

Николай долго стоял на перекрестке и пошел дальше, лишь когда окончательно замерз от холодного ветра.

Такси остановилось перед жилым домом на Грюннерлёкка. Флоринда долго искала глазами зеленый фасад. К ее удивлению, он оказался желтым. Видно, его перекрасили с тех пор, как она была здесь в последний раз. Когда же это было?

— Прошу прощения, — извинилась Флоринда, когда голос шофера достиг наконец ее сознания. Она порылась в сумочке, ища деньги. Ей было досадно — шофер наверняка счел ее выжившей из ума старухой. Флоринде не нравилось, когда о ней так думали.

Словно подтверждая ее подозрения, шофер предложил:

— Помочь вам дойти до подъезда?

— Я полагаюсь на собственные ноги. Они еще ни разу не подвели меня за последние восемьдесят семь лет, — резче, чем хотелось бы, ответила Флоринда. Она тихонько вздохнула — не стоило так резко отвечать шоферу.

Она открыла дверцу и легко вышла из машины. Тротуар был скользкий. К своему ужасу, Флоринда обнаружила, что забыла надеть теплые сапоги. Она так спешила, что выбежала из квартиры в легких туфлях.

Флоринда мысленно посмеялась над своей рассеянностью и осторожно пошла к подъезду. Ее раздражало, что таксист до сих пор не уехал. Она была уверена, что он следит за ней, готовый помочь ей в любой момент. Она спокойно дошла до подъезда, однако он оказался запертым, а надписи с фамилиями у звонков были содраны или зачеркнуты.

«Мог бы открыть подъезд или хотя бы приклеить бумажку со своей фамилией», — подумала Флоринда. К счастью, она помнит, что он живет на втором этаже справа. Она сердито нажала кнопку звонка. Никто не ответил, но она услышала слабое гудение и успела повернуть ручку, пока оно не прекратилось.