Семь ступеней в полной темноте

В коридорах дворца уже давно царила суета. Какой-то народ сновал туда-сюда. Здесь же, по стойке смирно стояли его солдаты, а чуть поодаль королевская стража. Такое соседство казалось забавным, если не диковатым. Арон осторожно заглянул в соседние покои. И, почти сразу увидел ее….

Сольвейг, с лицом полным света, кормила дитя грудью. Как же сильно она переменилась. Кузнеца обуяло волнение. Ноги, налились свинцом. Сейчас он должен войти к ней и что-то сказать. Но что? Где-то рядом сновала королева мать, и бродил король отец. Им тоже нужно будет что-то говорить, и как-то все объяснять. Еще немного и его заметят. Нужно было, что-то решать. Впрочем, это же его Сольвейг, которую, он так яростно защищал. И его сын, которому он дал жизнь. По сути, сейчас, это два самых близких ему человека!

Глубоко вздохнув и остановив круговорот мыслей, Арон шагнул в комнату. Стараясь не привлекать внимания, он прошел мимо Уны, стоявшей здесь же, на страже. Она молча подбодрила его. На что Арон прикрыл глаза и выразительно качнул головой. Он неуверенной походкой приблизился к крылатой деве, и тихонько присел рядом, на край постели.

Сольвейг подняла глаза и вздрогнула. Волосы и брови ее мужчины были совсем седыми. Глаза впали. Он был бледен. Казалось, что его вот-вот могут покинуть силы.

— Как ты? — Осторожно спросил он.

— Хорошо — отозвалась она — теперь все хорошо. Но… еще не опомнилась.

— У меня дела не лучше — признался он.

— Как ты это сделал? — Сольвейг приподняла ребенка.

— Объяснить это сразу, довольно сложно. Грубо говоря, я поделился своей жизнью.

— Вот как?

— Представляешь, и такое, оказывается бывает.

— Раньше, я бы сказала, что это занятно. Знаешь, Аарон хорошее имя. Я не против. Два Арона лучше, чем ни одного.

— Да. Прости. Твоя правда.

— Не надо…. Смерть — отличное оправдание….

— Ты уже знаешь? — удивился Арон.

— Твой друг сказал, что ты умер. А потом снова ожил. И это не впервые? — устало спросила она.

— Друг? — не понял Арон.

Она кивком головы указала на солдата у двери.

— Ах, этот… — Арон улыбнулся — Так оно и было. Я сам пока не могу понять, что и как произошло. Когда разберусь, обязательно, все тебе расскажу. Сейчас не готов. Скажу только, что это ты вернула меня к жизни.

— Я? — удивилась Сольвейг — каким образом?

— Через боль… У тебя это хорошо получается.

Арон показал ей свое запястье. На котором еле заметно читались очертания прозрачного браслета. Такой же браслет он надел и ей, когда-то.

— Я чувствовал твою боль. Она была так невыносима, что заставила мое тело, и разум вернуться к жизни.

— Вот как… — она задумалась о чем-то. Аккуратно отняла от груди уснувшее дитя, и уложила в ясли. Потом, придвинулась к нему ближе, и пристально посмотрела в глаза, ища в них ответы.

— Я столько всего хотела тебе сказать. Я так ждала тебя…. Был даже момент, когда я решила оторвать тебе голову…. Но мама сказала, что это нормально в моем положении. Я чуть не сошла с ума. А тебя все не было….

— Прости, и это моя вина, но изменить что-то, я уже не в силах.

— Твоя…. Но… смерть, как я уже сказала, более чем уважительная причина. Значит, мои чувства не обманывали меня. Значит, связь между нами действительно неразрывна. Но сколько пришлось вынести, чтобы это осознать…. Я не жалуюсь, просто… было так больно и невыносимо. Так больно мне не было никогда. Понимаешь?!

— Я понимаю…. — Арону стоило больших усилий не опустить глаза, и не отвести взгляда в сторону.

— Не делай так больше. Еще раз я этого не выдержу.

Арон обнял ее за плечи и крепко прижал могучее тело к своей груди. Горячие, тяжелые слезы Сольвейг упали на его шею. Тяжело дыша, она с силой стиснула его в своих объятиях.

— Спасибо что ты пришел… — прошептала она.

— Прости что так поздно.

— Нет… Спасибо, что ты пришел в мою жизнь, и наполнил ее смыслом. И жаль, что ты потерял отца. Я бы очень хотела познакомить его со своими родителями.

— Он в лучшем из миров… — Арон погладил ее по волосам.

— Все равно жаль. Я бы хотела узнать человека, который так воспитал тебя.

— Ну, как и я, он не был подарком… Его не вернуть. НО я мог бы познакомить тебя со своей матерью.

— Не шути со мной так, я ведь серьезно.

— Боюсь, это не шутка — Подтвердила Уна, откуда — то со спины. Она тихо подошла, и нависла над Ароном, поставив локти на его плечи.

— Не поняла!? — глаза Сольвейг сузились, в теле почувствовалось напряжение.

— Ах да — Арон развел руками — вы, кажется, уже знакомы.

Сольвейг с недоверием смотрела то на одного, то на другого участника этого диалога.

— Признаться, я сама в это до конца не верю — поведала Уна — Но, он так похож на своего отца…. Прошло столько лет. Столько всего случилось. Так что, подруга дней моих суровых, прими пока все как есть. А обстоятельства… В общем, эта история требует отдельного разговора.

Уна прикрыла глаза и уткнулась подбородком в седую макушку сына.

Сольвейг какое-то время молчала. Такой новости она как-то не ждала. Врядли Уна тронулась умом. Да и Арон уж слишком спокоен. Позволяет ей висеть на себе….

— Сейчас я готова верить во что угодно. Но ты… и мать, как-то не вяжется. — усомнилась Сольвейг.