Семь ступеней в полной темноте

Ворох мыслей наполнил и без того озабоченную голову. Эсхил хранил молчание, а Арон хотел побыть с собой наедине. Он заглянул в кроватку возле постели, но ребенка в ней, конечно, не было. Хоть Арон и не был сторонником этой идеи, но королева мать на ночь забирала младенца к себе. Оказывается, из-за физиологических особенностей, у крылатых женщин всегда есть грудное молоко, и они всегда готовы к размножению. Она настояла на том, что время от времени будет кормить ребенка сама. Арону это казалось странным, но, кто знает, как тут у них заведено. Иметь кормилицу для младенца среди знати дело обычное, но, чтобы сама королева… Он как-то слышал про племена в далеких странах, у которых дети вообще считались общими. Может быть, тут что-то подобное.

Скинув свои штурмовые сапоги и освободившись от одежды, кузнец прогулялся до умывальни. Служанок тут никаких не было, и никто не помешал ему задержаться по дольше под жесткими горячими струями. Погруженный в свои мысли, он покинул душ, побрился, хорошенько растерся полотенцем, и сделал все, что обычно делают в ванных комнатах. Сольвейг все еще не было. Ей было что обсудить со своими старшими сестрами. Главное, чтобы все не закончилось дракой.

Арон обернулся льняным полотенцем, приглушил свет и с превеликим удовольствием разлегся на кровати, вольготно раскинув руки. Кровати во дворце были просторными. И дело не в роскоши. Вообще, как он успел заметить, архитектура в этих местах изумительная. Грех было бы вырезать жилища из мрамора и делать их безликими. Однако, на этом роскошь по большей части заканчивалась. Быт и убранство, как внутри дворца, так и в городе, были весьма аскетичны. Что до кроватей, так тут все просто. Во-первых, не надо забывать, что валькирии, и остальной крылатый народ весьма рослые сами по себе. Кроме того, крылья во время сна тоже занимают немало места.

Арона беспокоил не столько последний разговор в обеденном зале, сколько судьба переселенного племени. Он долго отсутствовал в этой жизни, а от того казалось, что как-то все разом поменялось. Всплыли и новые обстоятельства. Когда он решил отвести Кили домой, а потом помогал ее сородичам, то совсем не думал, что придется брать на себя какую-то ответственность. Перебить волков и найти место для новой стоянки – это одно дело. А вот держать ответ за судьбы хоть и маленького, но народа – это совсем другое. В свете того, что поведал отец в последнем видении – это казалось слишком. Хотя, если подумать, то из этой затеи могло выйти нечто путное. При правильном воспитании и обучении, мудрых законах и грамотном руководстве… как знать?! Но, как бы то ни было, он уже вляпался в эту историю. Не то чтобы планов у Арона было много. Просто личную свободу это заметно ограничит. С другой стороны, поселиться среди людей, которые его Арона ценят, он уже однажды подумывал. Эзрин ведь сама это предлагала. Главное, чтобы, когда его корабли спустятся с неба, не передумала бы она о своем решении. Тут нужен богатый опыт общения. Хотя, опять же, есть Эсхил, который замечательно справится со всеми текущими делами. А раз ему нравится общаться с людьми, так пусть упражняется. С тех пор, как дом Арона сожгли, он еще ни разу не задумывался о новом доме. Конечно, можно остаться во дворце, чего от него и ждут, вероятно. Но неплохо бы иметь и свой угол. Глядя в потолок Арон уже представлял, как и из чего он будет строить свой новый дом. Просторная долина среди отвесных скал представлялась ему достаточно четко, и ясно, чтобы можно было крутить ее в уме. За этим занятием он и погрузился в иную реальность.

Сольвейг долго не было. Где-то за полночь, сквозь сон, он различил звуки, похожие на сдавленный хохот, и шелест одежды. Но не придал этому значения. Он точно знал, что в случае опасности Эсхил обязательно предупредит его. Тем более, что столь сладкие грезы прерывать совсем не хотелось. Однако вскоре, он ощутил движение уже рядом с собой. Шелест крыльев и какие-то телодвижения наводили на мысль, что Сольвейг, наконец, вернулась. Видимо она была в игривом настроении, и не особо хотела спать. Она стащила с него полотенце и навалилась всем телом.

В нос ударил стой кий запах вина. Вот и причина веселья…. Однако, после родов прошло слишком мало времени, и близости между ними не должно быть. И она это знала. Поэтому, он до последнего надеялся, что его бестии скоро надоест, алкоголь сделает свое дело и она тихонько уснет рядом… Но не тут-то было! Конечно, он чувствовал своей кожей ее горячую промежность, но стойко держал мужское эго в узде. Однако тихое хихиканье и сдавленное ржание, вскоре перешло в не слишком тихий шепот. Говорящих, как ни странно, было двое и это настораживало. Сквозь сон он стал различать слова:

– Такой бледный… а мягкий какой…. – шептал глубокий женский голос.

– Эй! – окликнул голос совсем знакомый. – У него нежная кожа!

– А шрамов то сколько! – не унималась первая персона. – Твоя работа?

– По большей части… – призналась вторая. – Хорошо, что они быстро заживают…