Семь стихий

- А почему ты решил, что она беспомощна? Она не из каменного века к нам пожаловала. Умеют и знают они больше нашего, пожалуй. Зачем ей браслет?.. Украшение? Нет. Биоприемник. Излучатель. Ее электронный помощник, наконец. Научиться языку надо? Надо. Освоиться со своей ролью надо? Надо.

- Несложно все это. Нажала кнопку любого автомата на улице - и платье и туфли как раз по размеру. Знание языка?.. Ну о чем ей говорить-то?

- Да не говорить! Понимать! Должна она знать, к кому попала в гости? Должна. Ты мне хорошо как-то объяснил, что человек состоит почти исключительно из воды, и потому в аквариуме фитотрона понизился уровень. Но куда делся цветок или то, что от него осталось? Подумай.

- Значит, браслет?..

- Да. Без него ей было бы трудно. Такая уж у нее судьба - жить под чужим именем, затаиться на время. Ее письмо... видишь ли, оно написано так, как я сам бы написал. Ей нужен проект, это ясно. Она хотела помочь, ее письмо - почти готовая статья. Она как будто говорит нам: "Добейтесь успеха. Это нужно, быть может, не только вам. Будьте осторожны и настойчивы". Она разгадала меня, Борис. Мне кажется, она теперь может думать за меня. Разве сама она смогла бы?

- Ну что ж, значит, браслет! Кто ее двойник?

- Соолли? Просто женщина...

...Утром мы не нашли на площадке свой эль. Он пропал.

- Починить оморочку? Скажи-ка, кому это нужно - красть чужие эли, произнес я с расстановкой. - Машину легко заменить, вызвать другую, сообщив лишь свое имя и точные координаты. Понимаешь?

- Этим мы и займемся, - хладнокровно ответил Янков.

НОЧНЫЕ ОГНИ

В небе горел теплый желтый огонь. Вот уже около часа я следил за ним. Он стоял на месте, потом опускался вниз, касаясь вершины отдаленной сопки. Затем быстро, почти мгновенно набирал высоту.

Вряд ли это был эль. Я позвал Янкова, он выбрался из своей палатки, присмотрелся, но не нашел ничего интересного и скрылся. Мне показалось, что он устал за день и готов оставить за мной право наблюдать за всем, что происходило вокруг нас, в нашем мире, замкнувшемся двумя цепями невысоких хребтов, распадком и пихтовым лесом на перевале.

Я задремал у костра. Потом что-то разбудило меня, какой-то слабый голос подсознания. Я открыл глаза и увидел большой желтый огонь над самой тайгой. Он показался мне похожим на шаровую молнию, какой я представлял ее себе по описаниям. Но лучи, шедшие от светового пятна, слепили, видел я его неотчетливо и не мог решить, что бы это такое могло быть. Я плеснул в ладонь воды, умылся. Дрема с меня соскочила. Я прозрел: над дальней сопкой висел яркий болид. Он не двигался несколько минут. Я еще раз окликнул Янкова. Он с неохотой отозвался и не вышел из палатки.

Думаю, что я без труда узнаю ракету, ионолет или терраплан. Ракетные огни стремительные, хвостатые, они похожи на кометы, только быстро тают. У любого авиобуса (да и у терраплана тоже) целая россыпь цветных огней. Это не прихоть: когда в атмосфере мчится тело механической птицы, приходится, как и десятилетия назад, думать о безопасности, несмотря на автоматику, световые радары и другие атрибуты воздушных трасс.

Не так уж трудно оценить расстояние, даже в горах. После двух-трех попыток мне удалось это. Ответ был поразительным. До светящегося объекта было несколько километров. Значит... я прикинул его диаметр: около трехсот метров. Он приблизился и стал похож на луну, только сиял ярче. И оттенок свечения был другой. Я понял, что это не отраженный свет и не иллюзия, не мираж.

Не отрываясь наблюдал я за его полетом. Можно было подумать, что внутри шара струится белесый дым - и оттого он светится. Какие-то едва различимые струи переливались внутри него, какие-то шестеренки и колеса вращались там, а он рос на глазах.

Меня ничуть не испугало его приближение. Только когда вокруг стало светло, как на заре, и от деревьев упали на пологий склон, где стояли наши палатки, длинные тени, я подумал, что, возможно, не проснулся еще окончательно.

Я крикнул. Янков вышел из палатки и уставился на меня. Потом повернул голову в ту сторону.

- Что это? - спросил он глухо.

И тут шар снизился так, что, казалось, сейчас коснется самых высоких деревьев (они загорелись в его лучах). Но этого не произошло. Он чуть подпрыгнул вверх и стал разворачиваться. Он менял форму и все больше становился похож на старинную аэрогондолу, наполненную легким газом, - на дирижабль. На бортах этой чрезвычайно легкой на вид сигары вдруг вспыхнули два луча - зеленый и красный. Они быстро промчались по еловой чаще ниже нас, миновали палатку и разбежались в разные стороны. Красный луч поднялся, упал на группу высоких пихт, и вершины их охватил густой темно-красный огонь. Я думал, что они и в самом деле обуглились, но луч скользнул дальше, по склону побежало темно-красное пятно, а пихты над нами снова засияли в бело-желтом свете, заливавшем окрестность.

- Смотри, смотри! - воскликнул Янков.