Семь смертных грехов

- Видишь, дурак, - фыркнул толстяк, бросая злобный взгляд на товарища. Теперь вот приходится за талером лезть. А выигрыш верный, и говорить нечего.

Два талера заблестели на земле. Кто-то из стражников подбросил еще один.

- Я тоже ставлю!

- И я!

Любители легкого выигрыша набросали кучу серебра. Тут к мосту подошел Ясько и, увидев квестаря, приветливо помахал ему рукой.

- Отец, - сказал он радостно, - ты будто с неба свалился.

- Постой, я занят тяжелой работой. Потом поговорим с тобой.

Ясько с интересом склонился над играющими.

- Смотри, преподобный отец, - предостерегающе сказал он, - это мастера своего дела. Они многих до нитки обобрали.

- Ну что же, раз взялся, надо играть. Во имя божие, почтеннейшие солдаты. Начинайте и будьте снисходительными к страннику, поставившему на счастье последнее. In nomine patris, что иначе означает: кто самый ловкий, тот жиреет от прибытка.

- Ой, смотри, отец, проиграешь, - печально сказал Ясько, когда один из солдат выбросил шестнадцать очков и, радостно потирая руки, отложил в сторону свою алебарду.

- Не бойся, о бедных бог печется.

Толстяк тоже выбросил шестнадцать очков и, довольный, стал подкручивать усы, посматривая на квестаря. Потом еще у одного выпало пятнадцать, у другого двенадцать очков. Ставка была высокая, искусство игроков соответствовало ей.

Пришла очередь квестаря. За его броском следили затаив дыхание. Брат Макарий собрал кости, вознес очи к небу и медленно растопырил пальцы. Кости упали на землю.

Стражники с такой поспешностью наклонились над ними, что стукнулись лбами.

- Сколько? - спросил квестарь. Самому протиснуться к костям и подсчитать очки ему не удавалось.

- Это работа дьявола, - рявкнул толстяк и откинулся назад.

- Чтоб ты сдох в тюрьме! - выругался тощий стражник.

Когда стало не так тесно, брат Макарий начал неторопливо считать.

- Шесть, шесть и шесть, а вместе восемнадцать, - сказал он, собирая талеры в кошелек. - Ну, на этот раз повезло. Моя матушка не обманула, говоря, чтобы

я играл в кости лишь с сильными игроками, потому что тогда можно чему-нибудь научиться.

- Почему же ты, собачий сын, не позволил играть на вход в замок? И сам талер проиграл, и нам игру перебил, - разозлился толстяк на своего приятеля.

Стражники громко ругались, обвиняя во всем тощего солдата, который сердито фыркал и огрызался как только мог. Квестарь встал и подошел к Ясько.

- Ну, я готов теперь побеседовать с тобой, брат мой, - сказал он. - И проделаю это я охотнее, если ты меня угостишь ложкой каши и напоишь водой.

- Так пойдем, преподобный отец. Стражник преградил им путь.

- Не пущу! - грозно тараща глаза, закричал он и выставил алебарду.

- Брось ты свое усердие показывать, - сказал Ясько. - Этот святой отец известен своим благочестием и способностью изгонять злых духов. Сам управитель замка хочет познакомиться с ним и испытать его силу, потому что у нашего управителя в животе сидят девятьсот дьяволов, которые сильно докучают ему.

Стражник разинул рот и отшатнулся в испуге. Ясько и брат Макарий перешли мост, миновали крепостные ворота и направились в людскую. Навстречу им попадалось много солдат, а по стене у бойниц ходили стражники, что-то напевая вполголоса.

Близился ужин, с кухни доносился аппетитный запах жареного мяса и пшенной каши. Слуги бегали во всех направлениях, переругиваясь на ходу. Звенели подковы лошадей о камни мостовой, проносились с грохотом всадники по подъемному мосту. Солдаты в избах при свете лучин чистили оружие и, наверное, рассказывали друг другу какие-нибудь смешные истории, потому что оттуда то и дело слышались взрывы смеха. Из сада доносился запах роз, гвоздики и других цветов и так кружил голову, что брат Макарий с трудом избавился от этого запаха: превыше всего он ценил аромат кухни и готов был вдыхать этот аромат без конца. Квестарь заглянул в широко раскрытую кухонную дверь и, увидев, как слуги суетятся над котлами, причмокнул от удовольствия. Заметив, как один из слуг неосторожно пролил похлебку из чана, брат Макарий не сдержался и крикнул:

- Смотри, болван, что делаешь!

Слуга оглянулся и, увидев обеспокоенное лицо квестаря, нахально показал ему кулак. Тут в дело вмешался Ясько и дал малому хорошую взбучку за то, что тот позволил лишнее в отношении такой уважаемой особы.

Наконец они очутились в людской, где обычно ужинала прислуга. В комнате еще никого не было; брат Макарий с Ясько уселись за стол и завели беседу.

- А ты не плохой игрок, святой отец, если стражников на мосту так ловко обчистил.

- Ну, когда очень захочешь, то выиграешь, - ответил брат Макарий, позвякивая монетами за пазухой. - В этом ничего трудного нет.

- Может быть, ты какое-нибудь чудо свершил? - развел руками Ясько. - Иначе я в толк не возьму. Ведь они ползамка до нитки обобрали.

Квестарь усмехнулся, полез за пазуху и достал кости.

Ясько выбросил всего одиннадцать очков. А брат Макарий - восемнадцать. Во второй раз Ясько выбросил десять, а квестарь опять восемнадцать. Ясько перекрестился.

- Да это колдовство какое-то!

- Какое там колдовство: одна ловкость рук и ничего больше. Сколько тебе выбросить?