Семь смертей

Первым в салон зашел полный мужчина с рыжими, зачесанными назад волосами. Не произнеся ни слова, он сел в кресло возле окна, закинул ногу на ногу, взял с журнального столика кубик Рубика и погрузился в глубокие размышления.

Полина нахмурила брови:

– Артем, ты опять оставил дома хорошие манеры? Вообще-то не мешало бы поздороваться.

– Так здоровались сегодня, Полина Даниловна.

– А Катарину ты не замечаешь?

Артем перевел взгляд на Кату:

– Здравствуйте.

Четыре девушки робко топтались на пороге.

– А вы ждете особого приглашения? – шутливо прикрикнула Самохвалова. – Девчонки, пока Галина в больнице, прошу любить и жаловать Катарину. Она моя подруга, – добавила Поля после короткой паузы. – Сима, Света, идите в солярий, Вер, садись в кресло, Наталья, ты – в другое.

Пока Ката заламывала пальцы, Полина продолжала отдавать распоряжения:

– Почему такие кислые мордашки? Что такое, не выспались? Выпрямите спинки, не сутультесь, что вы, как на похоронах. Девочки, никто вас не съест.

– У меня голова болит, – ответила Вера, устроившись в кресле.

– А меня немного подташнивает, – отозвалась Наталья.

– Это несмертельно, я сама сегодня не в лучшем виде, с утра в висках кололо, теперь затылок ломит.

– Наверное, геомагнитные возмущения, – вставила Ката.

– Возможно, – ответила Поля, встав позади кресла, в котором сидела Вера. – Зато когда ваши мордочки преобразятся до неузнаваемости, а на голове окажется шедевр парикмахерского искусства, все хвори как рукой снимет. Кат, Верунчику надо подчеркнуть глаза и скулы. Ты посмотри в эти бездонные глаза, да в них утонуть можно.

Вера смущенно опустила голову.

– А Натусику сделай акцент на губах, только умоляю, не прикасайся к красной помаде. Для Наткиного типа идеально подойдет бледно-розовый цвет.

– Полин, я постараюсь.

– Все, я вам не мешаю. – Самохвалова толкнула дверь, ведущую в солярий. – Симка, Светик, как настрой?

Ката приступила к выполнению своих обязанностей. Невероятно, но как только она вооружилась инструментами, волнение и страх, которые еще совсем недавно одолевали ее, куда-то испарились. Руки не дрожали, ноги не подкашивались, сердцебиение пришло в норму. Ловкими движениями Катарина создавала на лицах и головах девушек временную красоту.

Полина изредка заходила в салон, подмигивала Копейкиной, приободряла девушек, потом перешептывалась с Артемом и вновь испарялась. Чем именно она занималась, Ката так и не поняла, а если быть до конца откровенной, то и не слишком стремилась. Внимание целиком и полностью было приковано к клиенткам.

Работала Ката молча, девочки все, как одна, оказались на удивление тихими и неразговорчивыми. Ко всему прочему, как только Копейкина занялась Верой, Артем включил музыку. Помещение оглушил низкий голос неизвестного Катке исполнителя. Музыка немного мешала сосредоточиться, но Ката так и не нашла в себе сил, дабы попросить сурового Артема сделать звук чуть тише.

На преображение каждой из девушек уходил ровно час. Первой из кресла встала Вера, и сразу ее место заняла Наталья. Но вопреки ожиданиям Верочка совсем не торопилась уходить. Вооружившись журналом, она села в свободное кресло, одно из тех, что располагались в другом конце салона и погрузилась в чтение. То же самое проделала и Наталья, когда Катарина причесывала Симу.

Заканчивая с макияжем Светланы, Ката искренне недоумевала, с какой стати девушки продолжают сидеть в салоне. С лицами у них полный порядок, прически идеальные, вроде бы пора и честь знать. Ан нет. Сидят, уткнувшись взглядами в чтиво, и даже не шелохнутся. Да и Артем, чье присутствие в салоне вообще казалось непонятным, с упорством продолжал мучить бедный кубик Рубика.

Без двадцати девять в салон влетела Полинка.

– Как у нас дела? – спросила она, окинув довольным взглядом девушек.

– Я уже заканчиваю, – сообщила Ката, поставив на столик баллончик с лаком для волос.

– Катка, ты гений! А говорила, что не получится. Артем, посмотри на этих красоток, настоящие голливудские звезды.

Мужчина хмыкнул и промолчал.

– Мне пора отчаливать. – Самохвалова подошла к Катарине, чмокнув ее в щеку. – Вечерком позвоню.

– Поль, ты завтра приедешь?

– Не знаю... Вряд ли... Хотя возможно. Всем пока. – Полина махнула ручкой и толкнула дверь.

Катарине сразу же сделалось грустно, навалилась хандра, испортилось настроение, и появилось стойкое ощущение, что от девушек веет холодом. Ката начала их побаиваться. Да-да, побаиваться. В голову лезли самые невероятные мысли, мерещилось, что Вера или Наталья могут вскочить с кресла и ударить чем-то тяжелым по голове. Потом на мгновение почудилось, что голубые глаза Светланы сделались кроваво-красными. Накручивая себя со скоростью десять тревожных мыслей в минуту, Катарина искренне порадовалась, когда Света поднялась с кресла и вопросительно посмотрела на Артема.

– Мы уходим, Катарина Игоревна, – пробасил мужчина, положив на столик кубик Рубика.

– Я Бориславовна, – несмело возразила Копейкина.

– Простите.

– Ничего страшного.

Артем открыл дверь, пропустил вперед девушек и ступил в коридор.

– А во сколько вы приедете завтра? – крикнула Ката.