Семь сестер

«Да я просто богатая, испорченная эгоистка, – попеняла она самой себе. – Как я могу вести себя столь непозволительным образом, когда у меня есть все? Когда у этих людей нет ничего».

Изабелла опустилась на колени и начала молиться.

– Помоги мне, Пресвятая Мадонна, очисти мое сердце от страстей и дурных мыслей. Сделай меня такой же трезвомыслящей и разумной, как Мария Элиза. И прости меня за все. – Она молилась горячо и неистово. – Я знаю, что веду себя плохо и недостойно. Обещаю Тебе, что отныне я буду благодарной и послушной дочерью и никогда и ни в чем не стану перечить своему отцу.

* * *

Через какое-то время Изабелла спустилась вниз и вернулась в дом через кухню, грязная, растрепанная, но с высоко поднятой головой. Она быстро поднялась к себе, велела Габриеле приготовить ванну, а потом, лежа в воде, стала размышлять о том, какой примерной и послушной она будет дочерью… и женой.

За ужином никаких разговоров о Европе и об отказе отца пустить ее туда. Лежа ночью в кровати, Изабелла точно знала, что эта тема более никогда не возникнет в их семейных разговорах.

16

Ровно через три недели семейство Айрис Кабрал в полном составе прибыло на виллу «Принцесса» в Космо Вело. Антонио старался продемонстрировать своим гостям, сколь успешно развивается его кофейный бизнес. Тем более что спрос на чудодейственный бразильский кофе действительно возрастал в Америке с каждым месяцем.

– Когда-то наша семья тоже владела несколькими кофейными плантациями, – заметил отец Густаво. – Но с отменой рабства они быстро пришли в упадок и стали нерентабельными.

– О да, – согласился с ним Антонио. – Мне еще повезло, что все мои кофейные плантации сосредоточены вокруг Сан-Пауло. В том регионе мы никогда не полагались исключительно на труд рабов. К тому же и земли у нас там будут получше, чем в здешних местах, более плодородные. Я почти уверен, что на данный момент мой кофе – один из лучших в Бразилии. Сами убедитесь в этом после ужина.

– Думаю, вы абсолютно правы, и у вашего бизнеса действительно очень хорошие перспективы. По моему мнению, Бразилии вполне по силам завоевать все рынки Нового Света, – сухо прокомментировал Маурицио слова Антонио.

– Но при этом не стоит забывать и о традициях и ценностях Старого Света, – заострила проблему мать Густаво.

За ужином Изабелла исподтишка наблюдала за Луизой Айрис Кабрал. Она почти не улыбалась. Наверняка в молодости эта женщина была очень хороша собой. Необычайно светлые голубые глаза, тонкая кость, правильные черты лица. Но такое впечатление, будто невзгоды прожитых лет начисто уничтожили все ее очарование и буквально съели изнутри. Изабелла тут же дала себе слово, что, как бы ни сложилась в дальнейшем ее жизнь, она постарается избежать подобной участи.

– Вы знакомы с Марией Элизой, дочерью Эйтора да Силва Коста? – тихо поинтересовался у нее сидевший рядом Густаво. – Вы ведь даже дружны, верно?

– Да, она моя хорошая подруга. А что?

– На следующей неделе я сопровождаю отца на встречу с сеньором да Силва Коста. Они встречаются на горе Корковадо. Там прямо на месте архитектор подробно расскажет нам о своих дальнейших планах и внесет необходимые уточнения, если потребуется. Мой отец ведь является членом Католического общества, которое впервые выдвинуло идею установить памятник Христу именно на горе Корковадо. Слышал, что сеньор да Силва Коста постоянно меняет концепцию своего будущего детища, что-то дорабатывает, от чего-то отказывается. Впрочем, ему не позавидуешь. Тяжелую ношу он взвалил на себя. И впереди еще много проблем. Ведь высота горы более семисот метров.

– А я вот ни разу не была на вершине Корковадо, хотя мы и живем совсем рядом, – призналась Изабелла.

– Так, может, ваш отец позволит мне свозить вас туда?

– Я была бы рада, спасибо, – вежливо ответила Изабелла на предложение Густаво.

– Вот и договорились! А я чуть позже переговорю с вашим отцом.

Изабелла снова повернулась к тарелке, чтобы приступить к десерту – подали нежнейший заварной крем из сгущенного молока, политый карамелью, но она чувствовала, что Густаво по-прежнему не сводит с нее глаз.

Через два часа, когда служанка закрыла за гостями парадную дверь, Антонио с сияющим лицом обратился к жене и дочери:

– Полагаю, мы произвели на них должное впечатление. А ты, моя принцесса, – он ласково потрепал Изабеллу по подбородку, – совсем скоро узнаешь от Густаво очень важную для себя новость. Прощаясь, он попросил у меня разрешения свозить тебя на следующей неделе на гору Корковадо. Что ж, лучшего места для того, чтобы сделать предложение девушке, и не придумаешь. Я прав?

Изабелла уже открыла рот, чтобы возразить отцу, но тут же вспомнила, что совсем недавно дала клятву Мадонне быть всегда и во всем послушной дочерью.

– Да, паи, – покорно пробормотала она, опустив глаза в пол.