Семь сестер

– Спасибо. Это было действительно тяжело.

– Мне тоже было нелегко без тебя, поверь.

– Верю. Прости, что так получилось.

– Пожалуйста, не надо никаких извинений, – торопливо перебил он. – Я счастлив, что ты наконец вернулась. – Он робко улыбнулся. – Я скучал по тебе, Изабелла, сильно скучал.

– Спасибо, Густаво. А сейчас мне надо переодеться к ужину. Кстати, тебе тоже.

Он молча кивнул и проследовал в ванную комнату, прикрыв за собой дверь.

Изабелла подошла к окну и увидела, как изменилось все вокруг. Прибавилось света и тепла. Был уже восьмой час вечера, а солнце еще только-только начинало клониться к горизонту. Середина октября. В Рио – это самый разгар весны. Изабелла отвернулась от окна и глянула на кровать. Она все еще пребывала под впечатлением только что сделанного ею открытия. На постели лежало платье, приготовленное для нее Лоен: летящий крой, свободный фасон. Изабелла редко надевала это платье именно из-за его фасона. Густаво предпочитал, чтобы его жена носила платья, облегающие ее совершенную фигуру. От такой ненавязчивой предусмотрительности Лоен у Изабеллы даже слезы выступили на глазах. Она оделась и спустилась вниз, в гостиную, оставив Густаво наверху, предпочитая пока не оставаться с ним наедине. Спустившись в холл, она ненароком глянула на входную дверь. О, как ей хотелось сейчас бросить все, распахнуть эту дверь и убежать к Лорену. Она не сомневалась ни секунды: ребенок, которого она носит под сердцем, это ребенок Лорена.

* * *

За ужином Изабелла поняла, как мало изменилось в этом доме за время ее отсутствия. Свекровь была по-прежнему холодна и высокомерна, не проронив более ни слова сочувствия. Маурицио был настроен более благожелательно, но весь вечер только и говорил, что о финансовых проблемах Уолл-стрит, горячо обсуждал с Густаво падение какого-то индекса Доу – Джонса, что привело в минувшую среду к обвальной продаже акций на фондовой бирже.

– Слава богу, что я решил избавиться от своих акций еще в прошлом месяце и продал их все до единой. Надеюсь, твой отец поступил так же, – обратился Маурицио к Изабелле. – К счастью, у меня их и было немного. Никогда не доверял этим янки. Сейчас они пытаются обуздать свой рынок, надеются, что все как-то утрясется ближе к выходным. В чем я сильно сомневаюсь. По-моему, худшее еще впереди. И продлится эта катавасия долго. Одно скажу. Если рынок все же рухнет, то это приведет к колоссальным потерям для нашей кофейной индустрии. Ведь кризис в самой Америке, которая является главным покупателем нашего кофе, обернется тем, что спрос на него упадет почти до нулевой отметки. И это на фоне того, что в Бразилии и так последние несколько лет наблюдалось перепроизводство кофе, причем в больших объемах.

– Какое счастье, что наша семья сумела вовремя освободиться от зависимости от американских рынков, – заметила Луиза, метнув многозначительный взгляд на Изабеллу. – А все эти выскочки и прочие корыстолюбивые личности рано или поздно получат по заслугам.

Изабелла украдкой глянула на мужа. Он неожиданно для нее сочувственно улыбнулся, дав понять, что выпад матери не остался незамеченным.

– Да, мы больше не богаты, дорогая. Но, по крайней мере, у нас стабильное положение, – уклончиво откликнулся свекор на реплику жены.

Поднимаясь вместе с Густаво наверх, в спальню, Изабелла спросила у него:

– Насколько угрожающа ситуация в Америке? Ты имеешь представление? Я начинаю всерьез волноваться за отца. Ведь всю минувшую неделю его не было в Рио. Вполне возможно, он и не курсе того, что там творится.

– Ты же знаешь, – ответил Густаво, открывая дверь, – сам я не очень отслеживал все то, что творится на тамошних рынках. Но с учетом того, что говорит мой отец, плюс другая поступающая информация, в которую я тоже начал постепенно вникать, все очень и очень серьезно, к большому сожалению.

Изабелла пошла в ванную. Мысли ее снова закружились вокруг тех перемен, что случились в ней самой. Она разделась и опять пристально оглядела себя в зеркале. Небольшой, но уже вполне заметный бугорок на животе никуда не делся, не рассосался сам собой, как она на то надеялась, думая, что просто ошиблась. Натягивая на себя ночную сорочку, Изабелла пребывала в полнейшей растерянности. И что ей теперь делать? Но одно она знала точно. Сегодня ночью она не сможет вынести приставаний мужа. Она замешкалась в ванной, тянула время до последнего, надеялась, что к моменту возвращения в спальню Густаво уже будет крепко спать. Но он не спал, лежал на кровати и молча наблюдал за нею.

Она вскарабкалась на постель и тихонько улеглась рядом с ним. Миллион предлогов промелькнул у нее в голове, и ни одного стоящего для того, чтобы отказать собственному мужу, который провел без жены два последних месяца.

В какой-то момент она поняла, что Густаво все еще смотрит на нее.

– Изабелла, у тебя такой испуганный вид. Это ты меня так боишься?

– Нет-нет… конечно же, нет.

– Дорогая, я все понимаю. У тебя горе. Тебе нужно время, чтобы хоть немного успокоиться и прийти в себя. Позволь, я просто обниму тебя и подержу немного в своих руках.