Семь сестер

– Но я очень устаю, мамочка, – выдавила она из себя.

– Замужняя женщина не должна много спать, это тоже вполне естественно. – Судя по всему, Карла категорически не желала вникать в проблемы дочери или, по слепоте души своей, и вовсе не замечала их. – Я хорошо помню, доченька, то время, когда мы с твоим отцом только поженились. Все было точно так же. И в этом нет ничего необычного. Как и в том, что да, со временем страсть ослабевает, и мужчина немного успокаивается. Вполне возможно, такое произойдет, когда ты забеременеешь, а судя по твоим словам, это может случиться очень скоро. – Карла многозначительно улыбнулась. – Ах, я так мечтаю поскорее стать бабушкой.

– А я – матерью.

– Как тебе живется в твоем новом красивом доме? Сеньора Айрис Кабрал добра к тебе?

– Да, вполне, – коротко обронила Изабелла. – Правда, сегодня утром у нас с ней состоялся пространный разговор о счетах на ведение домашнего хозяйства. Они живут гораздо скромнее, чем мы.

– Очень надеюсь, что после того, как твой отец вручил Густаво такую крупную сумму денег, все изменится. Кстати, у нас для тебя есть еще одна новость. Но об этом чуть позже, когда вернется с работы отец, – таинственно сообщила дочери Карла.

– Как ты себя чувствуешь, мамочка? – спросила у нее Изабелла. Она уже поняла, что Карла попросту не желает вникать в те семейные проблемы, которые имелись у дочери. Но про себя Изабелла не преминула отметить, что Карла еще больше похудела и очень уж бледна.

– О, все хорошо. Я чувствую себя просто замечательно! – жизнерадостно воскликнула Карла. – Только вот в доме стало так неуютно без тебя. Когда ты была в Европе, я хоть знала, что рано или поздно ты вернешься домой. А сейчас совсем другое дело. Я понимаю, что ты уже никогда не вернешься сюда. Хорошо хоть, живешь неподалеку. Надеюсь, мы будем часто видеться.

– Конечно, мамочка. Обязательно будем.

Настроение у Изабеллы испортилось. У нее вдруг возникло странное чувство отчужденности от матери. Словно какая-то невидимая стена выросла между ними. Такое впечатление, что Карла уже смирилась с тем, что дочь больше не принадлежит ей. Отныне Изабелла принадлежит своему мужу и является частью его семьи.

– А вот и отец приехал! Я ему сказала, что ты собираешься навестить нас, и он пообещал вернуться с работы пораньше, чтобы повидаться с тобой.

В гостиную вошел Антонио. Он, как всегда, пребывал в самом добродушном расположении духа. Обнял дочь, уселся напротив нее и взял ее руки в свои.

– Я хотел дождаться того момента, когда ты вернешься после своего свадебного путешествия, и уже тогда сообщить тебе, какой подарок мы с твоей матерью приготовили для тебя по случаю твоего бракосочетания. Вчера, Изабелла, я переоформил нашу фазенду Святой Терезы на твое имя.

– Папочка! – воскликнула Изабелла, не в силах сдержать эмоции. – Ты хочешь сказать, что отныне фазенда принадлежит мне? Только мне одной?

– Да, Изабелла, это так. Правда, есть небольшое «но», и ты должна быть в курсе этого. – Антонио замолчал и энергично потер подбородок, размышляя об этих дополнительных сложностях. – Ты ведь, наверное, знаешь, что, согласно бразильскому законодательству, у нас в Бразилии муж на вполне законных основаниях владеет всей той собственностью, которая принадлежит его жене. Но, поскольку твоя мать настаивала на том, чтобы фазенда принадлежала только тебе, я должен был проявить некоторую… скажем так, изобретательность. Я оформил на твое имя трастовый договор и заверил его нотариально. Согласно этому договору, ты получаешь право доверительного собственника, то есть можешь распоряжаться фазендой по доверенности. К тому же имеешь все права на доходы, которые приносит наше хозяйство на фазенде. Плюс право жить там вплоть до самой своей смерти. Будем надеяться, что к тому времени, как это случится, наши допотопные законы изменятся, и ты станешь полноправной хозяйкой фазенды уже напрямую, безо всяких там доверенностей. Кстати, в договоре имеется один пункт, согласно которому, в случае твоей смерти, доверенность автоматически переходит на твоих детей, которые на тот момент у тебя будут.

– Понятно, – тихо прошептала Изабелла, растроганная до такой степени, что она с трудом могла говорить. – Спасибо вам, паи, мамочка. Невозможно было осчастливить меня больше.

Изабелла поднялась со стула и обняла мать. Не приходилось сомневаться, что именно она и выступила инициатором такого замечательного подарка.

– Твой отец проявил просто невиданную щедрость по отношению к семье твоего мужа, – сказала Карла. – Если бы даже Густаво и узнал о еще одном нашем подарке тебе, чего он, надеюсь, не узнает, то ему грех жаловаться или обвинять Антонио в том, что он проявил подобную щедрость и по отношению к собственной дочери. В конце концов, отец всю жизнь работает как каторжный, чтобы обеспечить надлежащим образом свою семью и свою дочь.