Семь сестер

Лорен начал одеваться и тут же обнаружил, что все ноги сплошь покрыты небольшими покраснениями круглой формы. Да уж, подумал он, слегка почесывая укусы и натягивая на себя брюки, москиты славно постарались минувшей ночью. Попили его кровушки досыта.

Спустившись вниз, в ресторан, чтобы позавтракать, Лорен увидел целую выставку экзотических фруктов, выложенных на длинном столе для угощения гостей. Названий большинства фруктов он не знал, но перепробовал все подряд, твердо вознамерившись приобщаться к новой для него культуре всеми возможными способами. Потом съел кусочек восхитительно пахнущего пирога, еще не успевшего остыть после печи. Официантка подала ему горячий крепкий кофе, и Лорен с наслаждением выпил его, искренне обрадовавшись тому, что хоть что-то в Бразилии такое же, как у него дома.

Ровно в одиннадцать часов он направился в вестибюль. Какой-то мужчина стоял у стола и смотрел на часы. Правильно предположив, что это не кто иной, как месье Леви, Лорен подошел к нему и представился.

– Добро пожаловать в Рио, сеньор Бройли, – обратился к нему мужчина на весьма приличном французском. – Как прошло плавание?

– Все было очень хорошо и удобно, благодарю вас. Освоил кучу карточных игр, а еще матросы научили меня всяким непристойным шуточкам и соленым анекдотам, – улыбнулся в ответ Лорен.

– Вот и отлично. Машина ждет нас на улице. Сейчас едем прямо ко мне на фазенду.

Проезжая по улицам города, Лорен с удивлением отметил про себя, что Рио-де-Жанейро производит впечатление вполне современного города. Напрасно учитель подшучивал над ним, плел всякие небылицы о Рио. Дескать, все жители Рио – это аборигены, которые бегают по улицам голышом, швыряются копьями и пожирают младенцев. Город как город, вполне себе цивилизованный и ничем не отличающийся от любого европейского города, к примеру, в той же Франции.

Правда, бросалась в глаза смуглолицесть местных жителей, зато они щеголяли в одежде, словно под копирку сделанной с фасонов французской моды. Ближе к окраинам города Лорен заметил справа от себя огромное скопление трущоб.

– Это наша фавела, – пояснил ему Леви, заметив, как Лорен пристально разглядывает трущобы. – К великому сожалению, народу здесь живет много.

А вот в Париже, подумал про себя Лорен, бедные практически не видны, там они искусно растворены в основной массе горожан. Не то что здесь, где богатые и бедняки отделены друг от друга, можно сказать, непроходимым рвом.

– Да, сеньор Бройли. – Леви словно прочитал его мысли. – У нас в Бразилии так: если ты богат, то очень богат, а если беден, то… умираешь с голоду.

– Вы португалец, месье Леви?

– Нет. Моя мать – итальянка, отец – из Германии, а фактически я – еврей. У нас здесь настоящий плавильный котел, в котором варятся люди самых разных национальностей. Впрочем, португальцы по-прежнему считают себя самыми истинными бразильцами. А вообще-то тут полно иммигрантов из Италии, Испании, конечно, из Африки. Когда-то португальцы привозили сюда большое количество рабов из Африки, чтобы те трудились на их кофейных плантациях. В наши дни усилился приток японцев в Рио. Каждый стремится в Бразилию в поисках счастья, мечтает откопать здесь свой горшок с золотом. Кому-то действительно везет, но большинству, к сожалению, нет. Многие из этих людей кончают свою жизнь в трущобах, в той самой фавеле, которую вы только что видели.

– Да, здесь многое не так, как у нас во Франции. Ведь большинство наших жителей – это коренные французы, они родились и выросли во Франции.

– Но это – Новый Свет, сеньор Бройли, – многозначительно заметил Леви. – И мы все вместе, все, кто тут живет, пытаемся обустроить его, независимо от того, где мы родились и кто мы по национальности.

* * *

Никогда, до конца своих дней, Лорен не забудет этого фантастического зрелища: огромная голова Христа посреди поля, вокруг топчутся куры с цыплятами, а большой проворный петушок даже успел взгромоздиться на нос.

– Сеньор да Силва Коста звонил мне сегодня утром. Беспокоится о сохранности груза. Уцелел ли его драгоценный Христос во время транспортировки по морю. Вот я и собрал все фрагменты воедино, чтобы убедиться, что ничего не пострадало, – пояснил Леви своему спутнику. – По-моему, все в полном порядке.

При виде этой головы, которую он видел в последний раз целиком в мастерской профессора Ландовски, здесь, в Рио, за тысячи миль от Парижа, Лорен почувствовал, что от волнения у него перехватило в горле.

– Кажется, долгую дорогу Он перенес благополучно. Видно, сами небеса оберегали Его путь, – прочувствованно сказал Леви, тоже явно растрогавшись увиденным. – Руки я пока еще не собирал, но, по-моему, с ними тоже все в полном порядке. Ни единой царапины. Сейчас один из моих людей сфотографирует нас прямо здесь, запечатлеет, так сказать, на память. А я потом перешлю эти фотографии сеньору да Силва Коста и профессору Ландовски.