Семь сестер

– Бройли! Ну, как вы не понимаете? Я оказал вам огромную честь, выступив в качестве вашего личного агента, – укоризненно заметил Ландовски. – И не пытайтесь провести меня. Уж я-то отлично понимаю, в чем именно кроется истинная причина вашего внезапно вспыхнувшего желания отправиться на другой конец света вместе с отдельными кусками статуи. А если вы вдруг решите остаться в Бразилии, то вам нужны будут деньги. Так какая вам там будет польза от вашей драгоценной скульптуры? Тем более что вы окажетесь рядом с ее живым оригиналом, рядом с девушкой, которая и вдохновила вас на создание портрета. Пусть жених владеет ее каменным изваянием и обожает ее внешнюю красоту. А вот душу ее, как мне кажется, он вряд ли когда-нибудь поймет, тем более так, как это удалось сделать вам. Так что я расцениваю свой вклад в вашу личную жизнь как весьма успешную сделку, – весело хохотнул Ландовски. – А сейчас за работу.

Ночью, ворочаясь на своем поддоне в мастерской, где он устроился на ночлег, втиснувшись в узкое пространство между огромным пальцем Христа и Его головой, Лорен размышлял над тем безумством, которое сам же и затеял.

Ведь Изабелла дала ему ясно понять, каким она видит свое будущее. Ее свадьба неотвратима, неизбежна, и, вполне возможно, она даже уже состоялась или состоится еще до его прибытия в Рио. Он и сам не понимал, на что надеется, отправляясь в столь долгое и далекое странствие.

Впрочем, как и все влюбленные, Лорен свято верил в судьбу. Глянув еще раз на огромную ладонь Христа перед тем, как закрыть глаза, он вдруг подумал: а что, если сам Господь протянет ему Свою спасительную длань?

34

Рио-де-Жанейро, январь 1929 года

В день бракосочетания Густаво Айрис Кабрал и Изабеллы Бонифацио уже с самого утра установилась жаркая солнечная погода. Небо, без единого облачка на нем, радовало глаз своей голубизной. Проснувшись, Изабелла неохотно поднялась в последний раз со своей девичьей постели. Было еще очень рано. Везде в доме царила тишина. Только из кухни доносилось негромкое позвякивание кастрюль.

На цыпочках она босиком спустилась по лестнице в гостиную, а оттуда зашла в небольшой альков, где располагалась их домашняя часовенка. Зажгла свечку у алтаря, потом преклонила колени на обтянутый красным бархатом аналой, закрыла глаза и молитвенно сложила руки.

– Пожалуйста, Святая Дева, в день моей свадьбы дай мне силы и крепости духа вступить в брак с чистым сердцем и стать хорошей и любящей женой своему мужу. А еще терпеливой и заботливой невесткой для его родителей, – добавила она с особым чувством. – Пошли мне здоровых деток, сделай так, чтобы я чувствовала Твое благословение и не ломала голову над своими проблемами. Пусть приумножаются богатства моего отца, а моя дорогая мамочка полностью оправится от своей болезни. Аминь.

Открыв глаза, Изабелла глянула на поблекший лик Мадонны и смахнула с глаз набежавшие слезы.

– Ты ведь женщина, Пречистая Дева, – прошептала она едва слышно. – Надеюсь, ты простишь мне те греховные мысли, что я храню глубоко в своем сердце.

Через пару минут она поднялась с колен и, сделав глубокий вдох, вышла из часовни. Впереди ее ждал день, который, по мнению всех окружающих, должен был стать самым счастливым днем в ее жизни.

* * *

Чисто технически нельзя было придраться ни к чему. Свадебные торжества прошли безупречно. Толпы людей на улицах наблюдали за прибытием Изабеллы и ее отца к кафедральному собору. А потом радостно приветствовали невесту, когда она вышла из шикарного «Роллс-Ройса» в ослепительно прекрасном подвенечном платье из кружева шантильи, которое специально для нее смоделировала известная парижская кутюрье Жанна Ланвин. Величественный собор был забит публикой до отказа. Антонио с гордым видом повел дочь по проходу к Густаво, поджидавшему их у алтаря. Изабелла сквозь тончайший газ фаты украдкой глянула на собравшихся. Много знакомых лиц. Все представители высшей знати тоже здесь.

Церемония венчания продлилась где-то около часа, а потом под колокольный перезвон Густаво вывел свою невесту на крыльцо, где их снова приветствовала восторженная толпа. Он усадил Изабеллу в конный экипаж, и карета направилась по городским улицам в сторону «Дворца Копакабаны». А уже там молодые лично встречали более трехсот гостей, приглашенных на торжественный обед. Очень скоро гости заполнили все огромное пространство банкетного зала.

После нескольких смен блюд молодые удалились к себе, чтобы немного отдохнуть перед большим балом, который должен был состояться вечером.

Не успела за ними закрыться дверь, как Густаво тут же заключил молодую жену в свои объятия.

– Наконец-то! – промурлыкал он, зарываясь лицом ей в шею. – Вот сейчас я волен целовать тебя сколько моей душе угодно. Иди же сюда! – Он повернул ее голову к себе и впился жадным поцелуем изголодавшегося по ласкам мужчины, а руками принялся грубо мять округлости ее грудей, выступавших сквозь кружевную ткань.

– Ой! – невольно воскликнула Изабелла. – Мне больно.