Читаем Семь посланников полностью

Он отыскал в своем багаже новую пару брюк и поспешно натянул их на себя.

- Когда. когда он это сделал? - рассердилась Гвендолин.

- Вчера ночью.

- Где?

- Какая разница?

- Для меня это важно, - надев свое ночное одеяние, она подошла к

Макензи. - Он обещал, что не будет больше трогать тебя.

- Обещал? - усмехнулся собеседник. - Крошка, на этом свете даже

homo sapiens не могут сдержать свои обещания, что уж говорить о четвероногих? - глухо отозвался он. - Ты слишком требовательна, но хочу тебя заверить, что больше твой мордастый не причинит мне вреда. - Он хотел сообщить о своем немедленном отъезде, как вдруг пронзительный крик Белфорд прервал его речь. Девушка стояла у залитого солнцем окна и пришла в ужас, увидав в нескольких ярдах от дома повешенного на дереве мастиффа. Она с криками вылетела из комнаты, следом за ней с проклятиями кинулся Генри. Они добежали до гигантского орехового дерева и застыли, пораженные ужасной картиной. На одной из толстых ветвей дерева висел, покачиваясь на ветру, тучный мастифф. Макензи подошел к стволу и развязал узел веревки, на которой был повешен пес. Мертвая туша с такой силой упала на землю, что она загудела. У окоченевшей и промокшей от ночного дождя собаки на голове была кровавая рана. Черные как угольки глаза, некогда излучавшие безумство, упрямство и озорство, превратились в две безжизненные стекляшки. Гвендолин склонилась над верным четвероногим другом и дрожащей рукой провела по его безжизненному телу. Лицо ее, совсем недавно светившееся радостью, приняло мрачное и трагическое выражение. Глаза наполнились слезами, и она тихо заплакала. Генри стало жаль девушку, и он, положив руки ей на плечи, попытался успокоить и отдалить от этого жуткого места.

- Не прикасайся ко мне. Убийца! - выкрикнула она, и в глазах ее

вспыхнула жгучая ненависть. - Зачем. зачем ты убил его?

- Я не делал это.. Клянусь! - пораженный таким обвинением, заверил

он.

- Ложь! Это сделал ты! Ты!!!

Г л а в а 14

РАСКАЯНИЕ

Гибкость ума может заменить красоту.

Стендаль

- Вы попали на волну, используемую галактической службой

безопасности. Прошу изменить диапазон частоты, в противном случае вам грозит суровое наказание.

- Какое страшное предупреждение, - нагло усмехнулся Генри,

услышав слова связистки посредством спейвота. - И какое же меня ждет наказание? Издевательский тон говорившего разозлил офицера связи.

- Предупреждаю вас в последний раз. Измените диапазон частоты, не то

я вычислю ваше местонахождение и вышлю наряд.

- Какая прекрасная новость! - хрипло воскликнул разведчик, не узнанный

своей связисткой. - У меня будет только одна просьба, когда ты вышлешь наряд, не забудь прийти и сама, мне до смерти хочется увидеть тебя.

- Генри?! Это ты? Не могу поверить! Что произошло с твоим голосом?

- Подвергся нападению.

- Кем? Когда?

- Да был один такой, Роджер Кимберлинг, потом его повесили.

- Это шутка?

- Стал бы я шутить в вопросах своего здоровья?

- А кто его знает! Ты всегда изъясняешься загадками, и я никогда

не знаю, говоришь ты правду или завираешься. Ну, выкладывай, как все произошло?

- А рассказывать нечего. Сперва он искусал мне горло, потом и ногу.

- Что за дикий тип! Кто он такой?

- Друг одной моей знакомой.

- Ага! Вот и докатился ты до бездны! - воскликнула Валенсия.

Предупреждала я тебя: держись подальше от замужних женщин. Так нет, ты не послушался меня.

- Она не замужем. Это проделки ее кобеля.

- Это ее жених или любовник так разделался с тобой? - неправильно

истолковала Валенсия его слова.

- Собака! Роджер Кимберлинг - это жирный и бешеный сукин сын. Наступившую тишину прорезал женский смех.

- Что тут смешного? - обидчиво буркнул Макензи.

- Не могу поверить! Нашего вояку Генри укусила какая-то собачонка.

- Не собачонка, а огромный мастифф.

- Это уже неважно. Factum est factum[83]. Непобедимого агента Макензи

покорил песик, - она вновь залилась смехом.

- Хватит! - сердито прошипел собеседник. - Не вижу в этом ничего

смешного.

- Скажи-ка, молодчик, зачем же ты повесил бедную собачку?

- И ты туда же! Да не вешал я этого кашалота, признаюсь, думал об этом,

но не сделал. Cogitationis poenam nemo patitur[84].

- Что верно, то верно. Но признайся, причина у тебя была.

- Будь у меня даже тысяча причин, я бы не стал убивать животное.

- Правда? Тогда зачем же ты с отцом каждое утро устраиваешь

охоту? - осведомленная об его времяпрепровождении в отпуске, спросила связистка.

- На охоту я иду как зритель, не более. Я всего лишь составляю отцу

компанию. А кого-то убивать у меня и в мыслях никогда не было.

- Ну что ж, в таком случае мне очень жаль, что твой отпуск был

таким печальным.

- А как он прошел у тебя? Офицер связи и разведчик как работали на пару, так вместе и выходили в отпуск. Макензи не терпелось узнать новости от подруги. Однако известие о замужестве Валенсии не просто огорчило его, а просто шокировало.

- Значит, ты любишь его?

- Стала бы я выходить за него замуж не любя? Генри молчал.

- Ты не поздравишь меня, не пожелаешь мне счастья?

- Да, конечно, - грустно отозвался он. - На какое время назначен

Перейти на страницу:

Похожие книги

100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии
1917 год. Распад
1917 год. Распад

Фундаментальный труд российского историка О. Р. Айрапетова об участии Российской империи в Первой мировой войне является попыткой объединить анализ внешней, военной, внутренней и экономической политики Российской империи в 1914–1917 годов (до Февральской революции 1917 г.) с учетом предвоенного периода, особенности которого предопределили развитие и формы внешне– и внутриполитических конфликтов в погибшей в 1917 году стране.В четвертом, заключительном томе "1917. Распад" повествуется о взаимосвязи военных и революционных событий в России начала XX века, анализируются результаты свержения монархии и прихода к власти большевиков, повлиявшие на исход и последствия войны.

Олег Рудольфович Айрапетов

Военная документалистика и аналитика / История / Военная документалистика / Образование и наука / Документальное

Все жанры