- Не понимаю, что вы нашли интересного в этом скучном местечке? Генри не поверил своим ушам, обернулся и, увидев Гвендолин, сокрушенно покачал головой. "Не могу поверить! Она и тут нашла меня, - подумал он с досадой. - Не пойму, что она хочет от меня?" Макензи сначала хотел уйти, но передумал. Он не желал испортить себе вечер из-за появления нежданной гостьи. Решив не обращать на нее внимания, он уставился на горизонт, где, играя природными красками, солнце завершало свой дневной путь по небосводу. Обворожительная красота светила заставила умолкнуть даже неугомонную болтушку. Скрестив ноги, она села подле Генри и в молчании провела более получаса. Сдержанность девушки рассмешила Генри. Он украдкой глянул на нее и не смог отвести глаз. Она выглядела величественной и божественной в своей неподвижной живописной позе. Каждый день она околдовывала своими чарами влюбчивого "рыжего кота". В любое другое время, повстречав такую красивую особу, Генри непременно стал бы ухаживать за ней. Но с Гвендолин все было иначе. Он смотрел на нее другими глазами. Она не походила ни на одну из его знакомых, отличалась не только своей привлекательностью, но и экстраординарностью. Одевалась, говорила и даже смотрела на человека как-то по-другому. Белфорд словно принадлежала не к этому миру, а к другой вселенной. Неземная красота и доброе, отзывчивое сердце были ее оружием в борьбе против жестокого мира. Гвендолин легко завоевывала сердца людей, и повстречавшийся с ней долго не мог забыть ее образ. Даже свирепый и бесстрашный мастифф рядом с ней становился послушным и бессильным. Безгранично преданный пес готов был защитить хозяйку ценой собственной жизни, и нападение его на Генри было всего лишь доказательством его преданности. Макензи понял это только к концу недели и сожалел о грубом обращении с гостьей Леода. Однако он был слишком горд, чтобы признаться в этом. Сидя рядом с этим ангельски прекрасным созданием, он отчего-то думал о Валенсии, единственной женщине, волновавшей его думы вот уже несколько лет. Для него она была чем-то недостижимым, а Гвендолин - великолепной реальностью. Как приверженец материализма, а может из каких-то иных соображений, наш Казанова решил все же приударить за ней. Эта мысль пришла к нему именно в тот час, когда они вместе провожали угасающий день. Одинокий закат, мелодичный рокот воды и прощальная песнь птиц придали волшебную атмосферу этой встрече. Созерцая девушку, Генри каждый раз дивился ее изменчивой красоте. Утром, днем, вечером - на протяжении всего дня она менялась, и очередной ее облик был неповторимым и умопомрачительным. И сейчас в своем безмолвии и величии, застыв как изящное изваяние, она могла бы состязаться красотой с Психеей[78]. Всю прелесть этого вечера нарушил приход презренного пса. Отыскав свою хозяйку, радостный мастифф извивался возле нее, не зная, как угодить ей. Наконец найдя себе удобное местечко, он поместился между людьми, решив, очевидно, защитить хозяйку от ненавистного мужчины. Макензи каждый раз поражался чуткости этого четвероногого друга. Более верного существа он еще никогда не видел в своей жизни. Высунув язык из пасти и часто дыша, мастифф улегся у ног Гвендолин. Даже не глядя на хозяйку, чуткий и импозантный пес мог понять, что она была не в настроении. Он чуть приподнялся, подполз ближе к девушке и положил голову на ее колени, - таким был акт его утешения. Меланхолия, охватившая ее, прошла. Она ласково провела рукой по складкам на его лбу и почесала за черными, как сажа, ушами. Мягкая и короткая шерсть мастиффа блестела от последних, золотистых лучей солнца.
- Он больше не будет вас кусать, - неожиданно произнесла Гвендолин.
- Роджер сожалеет, что так поступил. Ну. Роджер, иди попроси прощения. Послушный пес, поднявшись с земли, с опаской приблизился к недругу и покорно лизнул ему руку. Генри с брезгливостью отнял руку, встал и, что-то невнятно проворчав, ушел оттуда.
- Каков нахал! - крикнула ему вслед мисс Белфорд. - Кого это вы из
себя возомнили? - в ее голосе чувствовались нотки гнева и разочарования. - Более грубого и неотесанного человека в жизни не видала! Вообразил себя всесильным героем, а сам боится собак. У вас, небось, и на лошади-то поджилки трясутся? - Не слушая язвительных замечаний девушки, Макензи вскочил на своего жеребца. Да вы просто трус! - задетая его безразличием, выкрикнула Гвендолин, и это было последним, что услышал всадник. Он пришпорил коня и ускакал оттуда прочь. До него долетело последнее восклицание девушки, но разобрать ее слов он не смог.
Г л а в а 13
СПАСИТЕЛЬ И УБИЙЦА
Если у тебя не будет дурных мыслей, не будет и
дурных поступков.
Конфуций