Семь пятниц

– Ты где был, Олег? – прямо с порога подозрительно спросила она.

– В сортир ходил, – даже не взглянув в ее сторону, сердито буркнул Наговицын.

– А это что? – поинтересовалась она, встав за его спиной и кивнув на пляшущую картинку.

– Вторник гонится за Понедельником, – коротко и неохотно пояснил Олег.

– Даже так?.. – удивилась Лена.

– Да, так! – с вызовом подтвердил Наговицын и повернулся к Ратьковскому. – Вить, ты можешь вывести на монитор наши береговые камеры? Вдруг какая-нибудь их зацепит…

– Легко! Ну-ка, подвинься… – он бесцеремонно оттеснил Олега и принялся щелкать клавишами. – Тэ-э-экс, ребятки… Это вот – первая, это – вторая, это – третья, это…

– Стоп! – вдруг гаркнул над его ухом Наговицын. – Смотрите!..

На краю экрана появился Понедельник. Он уже не бежал, а медленно, тяжело брел, сильно припадая на правую ногу. Сделав несколько мучительных шагов, он остановился и повернулся к догонявшему его Вторнику. Он был прямо по центру кадра – весь как на ладони…

– Олег, мы должны немедленно позвонить Охримчуку! – твердым, ультимативным тоном отчеканила Стрельникова, накрыв рукой плечо Наговицына.

– Отстань! – огрызнулся он, не отрываясь от монитора. – На! Звони сама, если хочешь… – Олег не глядя протянул ей свой «мобильник».

На экране появился Вторник. Наговицын замер, окаменел, и в этот момент зазвонил телефон.

– Ответь! – раздраженно рявкнул он Лене.

– Что же ты удираешь, дружок? Или правил не помнишь?.. – тяжело дыша, спрашивал Вторник, неторопливо приближаясь к Чернобривцеву. – Раз ты без шлема – гони подсказку, понял?.. – он снял свой шлем и принялся вытирать мокрый от пота лоб.

– Алло!.. Да, Лиза… Что?.. – отвернувшись от монтажного стола, бормотала в трубку Стрельникова.

– На, возьми… – Чернобривцев тут же с готовностью запустил руку в карман и протянул Вторнику пластиковый прямоугольник.

– Что? – ахнул Наговицын, всем телом рванувшись вперед, к экрану.

Карточка, которую сейчас взял Вторник, была не красной, а ФИОЛЕТОВОЙ, это была подсказка не ПОНЕДЕЛЬНИКА, а ЛИСОВЦА!

– Кто? – с ужасом переспросила в трубку Стрельникова и, мгновенно развернувшись, выкрикнула дрожащим голосом: – Вдова Лисовца регулярно приезжала к Чернобривцеву!!! Олег, ЭТО ПОНЕДЕЛЬНИК!

– А, ч-черт! – вытаращив глаза, дико прорычал Наговицын. – В милицию!.. Срочно звони в милицию, слышишь?

Лена дрожащими пальцами судорожно тыкала в кнопки «мобильника».

– Господи… Да что же это… Олег! Не набирается!

Он выхватил у нее трубку и яростно проорал:

– Ноль два! Из фойе! По местному!! Живо!!!

Едва не высадив дверь, Стрельникова пулей вылетела из монтажной.

Наговицын прильнул к монитору.

Он увидел, как Вторник неторопливо и аккуратно спрятал в нагрудный карман свою очередную подсказку, надел на голову шлем и, удовлетворенно улыбнувшись, кивнул:

– Ну вот, так-то оно лучше… А с ногой у тебя что? Может…

И тут началось страшное.

Чернобривцев проворно рванулся ко Вторнику, схватил за отвороты куртки и резко, мощно боднул его лбом прямо в нашлемную камеру! Монитор Вторника тут же погас. А Понедельник, ловко зацепив ногой его ногу, мгновенно опрокинул огорошенного таким оборотом соперника наземь. Сцепившись, они покатились по камням. Оказавшись наверху, Чернобривцев оседлал почти не сопротивлявшегося конкурента, навалился всем телом, прижал его шею к земле.

– Ты что, офонарел? – ошеломленно хрипел Вторник. – Ты что?!

– Тихо, парень, тихо… – свирепо прошипел сквозь оскаленные зубы Чернобривцев.

Он переменил захват, теперь Понедельник удерживал своего врага только одной согнутой в локте рукой. Другая скользнула вниз, к щиколотке, и вытащила из-за голенища высокого ботинка уже открытый, готовый к применению складной нож…

Одним молниеносным, расчетливым и безжалостным движением Сергей Чернобривцев, Понедельник, выпрямился и рывком откинул в сторону своюлевую руку – ту, которой он прижимал к земле шею противника. Одновременно с этим его правая рука взметнулась вверх и хладнокровно направила маленький, но острый туристский ножик точно в цель – к открывшемуся, незащищенному горлу Андрея Усольцева, Вторника…

* * *

о. Чернец, Саша Покровская

Когда насмерть перепуганная Саша доковыляла на разбитых ногах до места трагедии, Вторник уже умер. Перестали судорожно подрагивать руки и ноги, и алая кровь из глубокой раны на шее больше не била тугой горячей струей на холодные камни…

Сергей, низко свесив голову, неподвижно сидел рядом с телом. Стараясь не смотреть на труп, Саша опустилась на колени напротив Чернобривцева и тихо позвала:

– Сережа…

Он повернул к ней лицо, искаженное отчаянием, и глухо, словно через силу заговорил:

– Я ничего не смог сделать, Саня! Понимаешь, я не смог его спасти… Я пытался, но… – он опустил глаза на свои окровавленные ладони и горестно покачал головой. – Сонная артерия… Как нарочно… Ничего, ничего уже не сделать!..

Его лоб был разбит. Тоненькая струйка крови успела проложить дорожку между насупленными бровями, мимо правого глаза и добралась уже до щеки.

– Что у тебя с лицом? – спросила девушка.