Семь пятниц

Олег метнулся к столам, но спиртного больше не было ни капли. Зато нашлась забытая кем-то пачка сигарет. Он жадно закурил, опустился на стул и отсюда, из-за стола, стал наблюдать за мониторами. Мыслей не было никаких – Наговицын просто курил и ждал, когда что-нибудь с экранов подскажет ему, как следует поступить…

* * *

о. Чернец, Саша Покровская

Едва отдышавшись, Саша огляделась в поисках подходящего укрытия. Страх не отпускал ее, нестерпимо хотелось как можно скорее спрятаться, забиться в какую-нибудь щелку, затаиться так, чтоб никто и никогда не смог ее отыскать.

Она попыталась встать и не смогла – от усталости или от пережитого ужаса ноги не слушались, предательски дрожали и подгибались словно тряпичные.

Саша выбрала себе ближайшую ель и на четвереньках заползла под ее густые и раскидистые нижние лапы. Ее тряс озноб, зубы, клацая, выбивали звонкую дробь. Свернувшись калачиком, девушка легла на колкую опавшую хвою и затихла, стараясь успокоиться, а если удастся, то и уснуть.

О случившемся она старалась не думать. Странно, но ее, как она сама считала, – журналистку по призванию, сейчас совсем не интересовала ни личность убийцы, ни мотивы его дерзкого преступления, не было даже жаль несчастного здоровяка Субботу. Наоборот, дрожа от страха под старой елью, Саша хотела только одного – забыть об ужасном преступлении, свидетелем которого ее угораздило стать, выкинуть его из памяти, стереть напрочь, как нелепый ночной кошмар.

Вот бы сейчас уснуть, а проснуться дома, в Москве… И чтоб не было ничего – ни идиотской телеигры, ни холодного, неприветливого северного моря, ни этого островка с таким мрачным названием… А самое главное – чтоб не было вчерашнего чудовищного убийства и того беспредельного и нескончаемого ужаса, который заполнил ее до краев…

Смертельно уставшая, измученная девушка вскоре действительно уснула, если только можно назвать сном ее короткое и беспокойное забытье. Не прошло и двух часов, как Саша резко, как от толчка, проснулась, разом вспомнив все страшные события минувшей ночи. Она чуть привстала и не сдержала тихого жалобного стона: все тело мучительно ныло от ушибов, полученных во время бегства, противно саднили бесчисленные порезы на руках и ногах, а лицо, как обожженное, горело от комариных укусов.

Сквозь еловые ветки было видно, что восточный край неба посветлел, вот-вот должно было взойти солнце.

Покряхтывая, Саша выбралась из-под дерева, поднялась и растерянно огляделась, совершенно не представляя себе, что же ей теперь делать. Об убийстве надо было сообщить на Большую землю, но как? Милицейская рация осталась в рюкзаке, а где, в какой стороне осталось ее уютное гнездышко под елкой, Саша не, имела ни малейшего понятия.

Тем временем взошло солнце. Показало свой край из-за горизонта, мазнуло бледно-розовым по верхушкам деревьев, и разом ожил сонный лес. Зазвенели на все лады птичьи голоса, легкий ветерок качнул тяжелые еловые лапы и пошел на пару с первыми солнечными лучами гулять среди ветвей, наполняя все вокруг своим живым дыханием.

Приласкало солнышко и Сашу – пригрело, ласково коснулось воспаленной щеки, мгновенно подняв девушке настроение. Саша, блаженно щурясь, подставила лицо под мягкие, чуть щекотные первые лучики просыпающегося светила. И уже через две-три минуты ужас минувшей ночи, наконец, оставил ее. Картина ночного убийства словно размылась, отдалилась куда-то, растаяла…

«А было ли вообще-то оно – убийство?..» – подумалось неожиданно Саше.

Нет, мужик с камнем, конечно же, был, – галлюцинациями она никогда не страдала, – но вот относительно того, что лежало на земле… В темноте, из-за густых кустов за человеческую фигуру можно было принять все что угодно – смятый спальник, кучу веток, горку камней… Да и тот факт, что за Сашей никто не погнался, тоже о чем-то говорил… Может, Суббота просто собирал камни для какой-то одному ему ведомой цели?.. Может, действительно, никакого убийства и не было?!

«Ну хорошо, – рассуждала Саша, – разыщу я сейчас свой рюкзак, вызову милицию… Те, конечно, сразу же примчатся, игроков изолируют, перероют тут все в поисках трупа… А вдруг никакого трупа-то и нет, а?..»

Саша представила себе, что за этим последует: срыв съемок, скандал, гнев (а может – презрение?) этого мерзкого Наговицына… И она, опытная журналистка, в роли полной дуры, паникерши и неврастенички! Ужас!

Нет, прежде чем бить во все колокола, надо убедиться, что вчерашнее жуткое убийство действительно было, а не померещилось ей в ночной темени…

Саша не слишком опасалась встречи с убийцей – вряд ли тому могло прийти в голову остаться на месте преступления до утра. Скорее всего, он давно уже на другом конце острова, готовится изображать добросовестного, активного игрока или наоборот – прикидывает, как бы ему половчей подставиться под чей-нибудь выстрел, да и выбыть скорей из игры.

Так или иначе, но встретить убийцу возле трупа Саша не боялась. Не боялась она и встречи с самим трупом – за время работы в газете она успела насмотреться всякого, и вид мертвого человека давно уже не вызывал у нее шока.