Семь пятниц на неделе

Бросаю безуспешные подходы к фольге с зажигалкой, надеясь

поймать обещанную сумасшедшую эйфорию в едком с запахом

пластика синем дыме сожженных кристаллов, я сажусь уплачивать

чек за кайф, выставленный веществом. Соль растворяется, перестает

действовать, начинает жутко ломить тело и прибивать к земле, но мы

люди опытные и всё переживем. Набрал Володе, спросил есть ли у

него Корвалол – нету, но когда слово «нет» значило конец истории?

Трусливый звонок еще несколько дней побьется о стенки раскинутого

по Дубне биллиардного стола превращаясь в обиду и удивление, а

упав в лузу накроет меня диким смехом.

2

Утром стало совсем невыносимо, видимо перебрал для первого

раза, а корвалолом не разжился. Накинул робу, сходил в магазин за

пивом и шампанским, на этом, конечно все могло и закончится, но как

всегда вовремя просыпается интерес и включается магия. День

зарплаты. На карту падает 95 кусков, раздача долгов привычными

прикосновениями к сенсорному экрану, планы на будущее. Сообщение

в телеге от Игоря: «я купил “моль”, ты заберешь?» Скидываю свое

фото – укутанный в десять одеял полумертвый чел. Типа куда я пойду,

ты меня видел? Через пол часа уже набираю Никите и вызываю ему

такси. Экран телефона сигнализирует о прибытии, не дожидаясь

звонка, выхожу на общий балкон и встречаю тело. До сих пор под

впечатлением от увиденного.

Не смотря на хрупкое телосложение, выдаваемое тонкими

оголенными подворотами голенями, будто вколоченный своими

бамбуковыми ногами в бетон балкона, на фоне серого неба

нарисовался знаменитый Торчебас-Некит. Черно белое утро упало.

Большие глаза – шаровые молнии из психоделических узоров,

распахнулись на полную. Тонкие разноцветные искры вплелись в

пустой холст и изменили пространство. Он не звонил в домофон, я

знаю, знаю Некита закинул ветер, продолжающий без конца править

его и без того ебанутую прическу. Никита несомненно один из

старожилов в свои 18 лет. До сих пор думает, что это он наполнил

город наркотиками. Сейчас, я уже понимаю, что лично для меня так

оно и есть. Искреннее тебе спасибо чел.

Он курил сижку и смотрел мне прямо в глаза, без слов всё

становилось понятно: « – Привет, наркоман. – Привет, привет…».

Зашли на двадцать минут, обсудили порядок действий, оделись и

двинули в путь. С разными людьми ходится по разному, с Табуном

становишься местной кошкой. Ты у всех на виду, но никому до тебя

нет дела, вас просто не замечают. То мягко крадешься от угла к углу

то прыгаешь, пролетая несколько метров в одно мгновение. Он

говорит, что ИЧ – это его район, ИЧ его любит, так как он здесь вырос

и тут с ним ничего не может произойти. Настолько спокойно на улице

я себя чувствовал только с городским сумасшедшим Мишей из

дубненского гетто до которого тоже дойдет черед.

Мы нырнули в лес и я, уже догадываясь куда лежит путь, не

смотря в навигатор, выбрал нужную нам тропинку. Входы, выходы ,

переплетения этих тонких бороздок я знал теперь наизусть. Прожив в

этом городе почти семь лет, я понял и выучил его, по понятным уже

причинам, только за этот последний год. В нашем деле знание

местности и умение ориентироваться – это самое важное. Можно,

конечно, как некоторые ломится словно лоси и рыть экскаватором, но

такие походы только привлекают внимание и отнимают лошадь

времени. Поиск не превращается в очередную долгую непонятную

историю с не всегда счастливым концом, если чуть-чуть подумать.

Долгие и иногда интересные истории тысячами отыщутся на

известном нам всем темном интернет ресурсе. Мы пришли на место и

в секунду забрали свое, думаю, несмотря на его опыт ищу я все-таки

гораздо лучше. У меня к этому явно призвание. С того момента как

себя помню я сразу же полюбил карты-атласы и долгие вылазки в лес

на поиски не известно чего. Теперь-то понятно, что я там искал.

Дальше-больше разумеется. Все мы ждали весны – «Растает

закладка (с)». Через несколько минут он своими кошачьими глазами

выцепил халяву в синей изоленте – на взгляд пятиграммовый кусок

гашиша. Мы выбрались из леса и помчали к дому, правильно

поворачивая, ускоряясь, иногда даже останавливаясь замерев в

осторожности, в соответствии с примерно такими комментариями: « -

Я знаю срезку, – Все чисто, – Вон мент идет». С «ментом» меня самого

просто добило. Мы только вступили на твердую поверхность сырого

асфальта, как Табун уже шепчет эту фразу. Я рассеяно смотрю по

сторонам и лишь после его указаний вижу вдалеке серую спину

товарища полицейского. Жизнь, видимо, чему-то да учит даже наркош

– судится парню больше не хочется.

Шли среди жилых дворов окраины нашего города. Уныло, что

сказать, но в моей душе уже начинала просыпаться музыка. Зажав

«кусок» пальцами левой руки, быстро растущими по амплитуде

вращательными движениями правой, Некит скручивал обвертку с

подарка весеннего леса, даже не замечая ковыляющих мимо

прохожих. На мою просьбу быть осторожнее районный иллюзионист

извлекающий липкую синюю ленту из воздуха, с улыбкой фыркнул и

сказал, что все контролирует. Судя по нашим первым нашим встречам

маг он действительно был еще тот – мои деньги и порошки не раз

попадали во владения фокуса и бесследно исчезали в его карманах.