Семь пятниц на неделе

…профессор наслаждался застольем. Отличная закуска, русская водочка, графинчик томатного сока. Видимо, привык он к таким вещам. Конечно, невиданного заморского гостя можно было потчевать и по-другому. Заказать, к примеру, из бара «Семь пятниц на неделе» всякой экзотики. Но что-то в поведении профессора говорило: лишнее, не надо.

В очередной раз разлили. Профессорские усы улыбались.

– Давайте за дружбу! – сказал он, приподняв стопку. – Хотя, нет, третья стопка, м-м-м, за покойных…

– В разных местах по-разному, – сказал я.

Профессор пощелкал пальцами:

– Как это у вас называется, забыл! Вспомним?

– Помянем! – я опрокинул стопку в себя, профессор сделал то же самое. Запили томатным соком. Настенные часы булькнули:

– Час ночи, комендант!

Я быстро глянул на профессора. Он или не услышал или сделал вид, что не услышал.

…показалась Ирен!

Милая моя. Радость моя. Боль души моей. Сладость моя…

Она уходила, нет, она просто-таки убегала на лестницу. Ее глаза сверкали, и говорили только для меня: милый, у нас все хорошо, но сейчас я занята… занята…

Немая сцена… я просто остолбенел… как же так… а я?..куда же ты…

Приходи утром, шепнула она и скрылась за дверью на лестничную клетку.

Подхожу к пульту. Надо выпить. Зачем я шел? Погоди-ка… а, ну да. Я же выскочил «на пару минут» не только потому, что меня вдруг затошнило от сигаретного дыма, нет, хотел просто осмотреться, не унесли ли телефон с пульта, светит ли лампа… но сейчас не это главное. Звоню дежурной:

– Татьяночка Евменовна, это Розин. У вас нет приворотного зелья?

Она отвечает в том смысле, что «какого хрена я звоню так поздно, она уже прилегла», но есть заклятье, я не смогу его произнести, надо женским голосом.

А как звучит оно?

Как звучит? Ведьма откашливается и начинает: карту-наверхдак-кустумм… кара-так-макдак-гумкумм… чеби-ров-шалтам-балтам… ка-ка-драм-ластамуран-н-н… ыыыы… забыла, твою мать, извини! Вспомню, скажу!

При ее голосе, когда она произносила заклятье, у меня случилась эрекция. Пенис вдруг отвердел как камень и отказался съеживаться. Но потом я понял, что это не от заклятья случилось. Просто я представил Ирен без халата… без нижнего белья… ее прекрасную грудь… и рука какого-нибудь недоноска на ней… НЕЕЕЕТ!

Закурил сигарету. Там же ждет связной. Или все-таки не связной? Подождет.

В тот момент отчаяния я поклялся себе… что мы с Ирен будем вместе, несмотря ни на что… это казалось недостижимым счастьем. Невероятной мечтой. Несбыточной.

…и все-таки накурено было ужасно в блоке.

– Рен, – сказал профессор, – а ведь мы на пороге потрясений. Америка уже не та… она на соплях, а вот мы… предстоят катаклизмы. Вы любите катаклизмы? Ката… клизмы… хм…

– Профессор, – сказал я, закуривая очередную дорогую сигарету. – Давайте, так сказать, по существу дела…

– Ну, давайте.

Как же мы «нажрались», дернула мимолетная мысль. Я вдруг понял, что очень сильно хочу спать. Просто валюсь с ног. Заговорил меня заморский гость. И я заснул, ненадолго, всего, может быть, на пару минут. И проснулся.

Профессор ждал.

– Пока ты спал, – сказал он чужим, одеревеневшим голосом, – информация обновилась.

…какая еще информация, профессор? Вы о чем? Средство для поиска уже с тобой, продолжал египетский гость, они мне больше не нужны, теперь носи ты. Я их называю Близнецами, ведь они действительно совершенно одинаковые.

Оказалось, что спал я пятьдесят минут. За это время профессору каким-то способом кто-то сообщил, что его больше не преследуют, и он может расслабиться. Он расслабился. Водки не осталось. Кто его преследовал, я не понял. А вот на моих запястьях красовались черные литые браслеты. Они выглядели как часы, но часы явно не из нашего времени. Даже японцы, наверное, еще не придумали такие. На каждом запястье по этакому литому, словно из одного куска черного металла, браслету. Где экран, совершенно непонятно.

– Теперь слушай! – кивнул Али.

Надо же, профессор все-таки связной. Бред. Мы просто дико напились, по-нашему, ужрались почти «в муку», но еще держались.

Информация обновилась, но я слышал эту чертовщину впервые, и был сейчас неспособен постичь ее смысл, если он и был, этот смысл.

Итак… кто-то навалил кучу прямо посреди коридора в подвале Главного Здания. Ну, это я уже видел, если это та самая куча. Куча была просто неприлично огромной. Да уж. Но она не воняла. Точно, не воняла. Это не человеческое дерьмо, сказали прибывшие на место патрульные ино. Но что они могут знать? Обычный каменный патруль из захолустья, родились где-то за сорок тысяч световых лет отсюда… они же не знают наших особенностей. Дерьмо похоже на слоновье, из которого бумагу делают, предположил агент Центавр (он же китайский аспирант Дзен Тау). А кот Павлик, так тот вообще сказал: вы чего, недоразвитые, это вовсе не дерьмо, а только что родившийся ино! Вот шутник…