Семь минут

— Если вы намекаете на меня, то неправильно выбрали цель, — нахмурился Барретт. — Мне незачем причинять боль Джерри Гриффиту. Совсем наоборот. Мне жаль его, и я сочувствую всем вам. Джерри интересует меня лишь с профессиональной точки зрения. Я защищаю продавца книги, которая, по словам Джерри, заставила его совершить преступление. То немногое, что мне известно о юношеской преступности, не убеждает меня, что чтение книг виновато в росте числа правонарушений. Существует множество других факторов, которые нельзя не принимать во внимание, и среди них воспитание и семья. Я надеялся поговорить об этом.

Мэгги Рассел не мигая смотрела на него своими зеленовато-серыми глазами.

— Сама удивляюсь, почему я вас до сих пор слушаю? Что дало вам повод хотя бы на секунду подумать, будто я захочу обсуждать личную жизнь своих родственников?

— Ну, с одной стороны, ваше поведение в зале, — ответил Барретт. — То, что вы сюда пришли, вполне объяснимо, но мы с вами оказались единственными людьми в зале, которые не рукоплескали глупостям окружного прокурора. А когда вы вышли, мне подумалось, что вы, возможно, не вполне разделяете его взгляды. Может, я неправильно истолковал ваш поступок, но такая мысль промелькнула. На какую-то долю секунды, глядя на вас, я… Вы кажетесь мне честной, умной и откровенной, способной понять, что разговор со мной не повредит Джерри, а кое в чем поможет ему.

Мэгги спокойно положила обе руки на сумочку, которую держала перед грудью, и ответила:

— Мистер Барретт, начну с вашего последнего замечания. Я умная и откровенная, и поэтому у меня хватит ума и откровенности сказать вам, что мой дальнейший разговор с вами может стать предательством по отношению к тем, кто так много сделал для меня. Теперь о мистере Дункане. Меня совершенно не интересуют его взгляды на цензуру в целом. Защитить Джерри — вот единственное, что интересует меня сейчас. Сегодня я пришла сюда послушать окружного прокурора, потому что он собирается выступить в суде против источника всех бед Джерри. В этом смысле мистер Дункан будет защищать Джерри и поможет смягчить его вину. А ушла я, потому что насмотрелась и наслушалась вволю.

Немного помолчав, она продолжала более серьезным тоном:

— Мистер Барретт, я не имею ни малейшего представления, в какой степени порнография влияет на юношескую преступность. Я только знаю, что дорогой мне человек признался, будто книга испортила ему жизнь. В данном конкретном случае я за цензуру, но категорически не согласна с тем, куда клонит окружной прокурор. Мне до лампочки сторонники цензуры и атмосфера, которая создается в обществе, но я поддерживаю частичные ограничения в литературе для молодежи, особенно книг сомнительного содержания, напечатанных с единственной целью — продать их. Мне не нравится цензура честных книг, независимо от того, сколько неприличных слов они содержат, независимо от того, что в них говорится о сексе. Такие книги не могут навредить молодежи. Зато другие книги, по-моему, могут. Вот так.

На Барретта эта речь произвела впечатление и побудила задать вопрос.

— Хорошо, мисс Рассел. Достаточно разумно. Тогда скажите, если, конечно, вы читали «Семь минут»: это честная или коммерческая книга?

Девушка ответила не сразу.

— У меня сейчас нет никакого желания обсуждать мои литературные вкусы.

— Не может быть, чтобы вы не понимали. Даже если Джерри признался, что на совершение преступления его толкнули «Семь минут», могут существовать более веские причины, о которых он, возможно, и не догадывается. Вы согласны с этим?

— Мистер Барретт, я не психоаналитик. Я знаю только, что не собираюсь обсуждать своих родственников ни с вами, ни с кем-либо другим.

— А может, есть другие близкие Джерри люди, которые считают, что правдивый разговор о нем в конце концов поможет ему самому. По-моему, глупо спрашивать, согласится ли Фрэнк Гриффит встретиться со мной?

— Мистер Гриффит отнесся бы к вам, как к мерзавцу. Будь его воля, уверена, он бы раздавил вас.

— Говорят, что у миссис Гриффит более спокойный характер.

— Верно, но лишь потому, что она инвалид. Вы задали глупый вопрос. У нас дружная семья, и наши мнения об этом деле полностью совпадают. Я не знаю, что вам нужно…

— Джерри. Я хочу поговорить с ним, потому что, мне кажется, он может помочь и мне, и себе.

— Вы напрасно тратите и мое, и свое время. Джерри никогда не согласится встретиться с вами. А если бы даже и захотел, никто из нас не позволил бы ему сделать это. Должна заметить, мастер Барретт, что ваша настырность начинает раздражать.

— Извините, — улыбнулся Барретт. — Вы могли вообще со мной не разговаривать, но хотя бы ответили на несколько вопросов. Почему? Только из вежливости, мисс Рассел?

— Не только, мистер Барретт. Я хотела посмотреть, действительно ли вы такой сукин сын, каким вас считают.

— И как?