Семь лет тишины (СИ)

— Малыш, не надо раньше времени. Я все понимаю — это не с Димой расстаться. Он, кстати, писал мне сегодня.

— Да? И… и что он?

— Написал, что хотел бы забрать приставку и синтезатор. Я ему сказал, что он может приехать в субботу.

— Мне куда-то уйти?

— Нет, малыш, не надо. Пусть он видит, что ты здесь. Он такой… трусливый немного. Пассив во всех смыслах этого слова.

Суббота была жаркой и ясной. Денис проснулся в прекрасном расположении духа. Что-то ему подсказывало, что сегодня наступит окончательное освобождение Ромы от своего бывшего.

Ему позвонила Наташа Карпова — они собирались встретиться на выходных, чтобы выбрать подарок на грядущий день рождения Миши Сальникова. Потом он отвез свою машину на ТО, оставил ее в сервисе и вернулся.

В назначенные два часа дня раздался звонок в дверь. У Дениса все замерло внутри. «Хоть бы все прошло без скандала», — подумал он.

Он сидел за столом на кухне и услышал, как Рома открывает дверь.

Дима влетел в квартиру как ураган.

— А вот ваш распрекрасный судья! — кричал он, снимая Рому на камеру мобильного. — А знаете, кто у нас судьи? А судьи кто? А судьи — педики! Что там говорят про высокий статус судьи и авторитет судебной власти?

— Ты больной, что ли? — опешил Рома, отнимая телефон. — Дай сюда!

— Отвали, сука! Это все сегодня же уйдет в твой сраный суд! Вот, посмотрите, — продолжил он съемку, крича и направив камеру на Дениса, — кого трахают наши федеральные судьи! Они трахают адвокатов! В адвокатуре у нас тоже одни сплошные пидоры! Интересно, а кто трахает прокуроров?

Рома с силой толкнул Диму, тот поскользнулся, но сохранил равновесие и переместился в спальню, продолжая снимать:

— А вот где судьи трахают адвокатов. Но не только адвокатов! Ваш достопочтенный судья и меня здесь долбил не один год, на этой самой кровати. Мы даже снимали часто, а потом смотрели! Я это тоже покажу! А теперь он тут тебя долбит, — крикнул он Денису. — Да и после тебя тут народу будет передолблено видимо-невидимо! Долблено-передолблено!

Денис почувствовал запах алкоголя — Дима был пьян. Он вел себя неадекватно. Рома был в ярости. Он накинулся на Диму, но тот с разворота дал ему кулаком по лицу с такой силой, что даже заорал — руке было больнее, чем лицу.

— Отдай, сука! Тварь! — кричал ему Рома. Глаза его стали дикими от злости. Он выплюнул выбитый Димой зуб.

— Во-о-от, а еще они матерятся! Неверные педики-матерщинники, вот кто ваши судьи! Какая, в жопу, честь, а?

Он забежал в ванную и закрыл за собой дверь. Денис и Рома слышали, как из-за двери раздаются комментарии:

— Вот это душ. Тут насадка откручивается, и шланг вставляется в жопу, потому что Их честь не изволят пачкаться во время долбежки. А вот мирамистин, если Их честь решат привести левого мудака с улицы и пососать ему. А потом горлышко мирамистинчиком мы тут брызгаем. А вот тут… ща… где-то здесь было… А, вот! Сука… Вот она, родимая! Запасная смазка. Это на случай, если Их честь не насытятся, то они идут к мальчику в душ, пока он смывает с себя сперму, и прямо в душе его еще раз трахают. Так. Стоп. Сохранить. Отправить.

Рома остервенел и стал кулаками стучать в дверь: «Открой, мразь! Убью!»

Денис попытался его успокоить, но Рома резко отдернул руки: «Отвали!»

Наконец Дима открыл дверь и вышел. Рома набросился на него, повалил на пол и стал бить кулаком по лицу. Денис подбежал к нему, схватил за футболку и с силой потянул Рому на себя. Рома упал, и Дима, воспользовавшись моментом, поднялся и одернул одежду, вытирая разбитую губу.

— Спокуха! Я себе отправил. Значит, так. Я тебе не шлюха, чтобы меня вот так вышвырнули. Я все эти годы глаза на твое блядство закрывал. Что ты там мне пел? Что смысл твоей жизни — дослужиться до мантии? Дослужился? А теперь слушай внимательно. Ты выкидываешь эту шваль, — он кивнул в сторону Дениса, — на улицу. Я въезжаю к тебе обратно. К себе. Это и мой дом тоже. Я здесь жил и буду жить. Или завтра же вся страна узнает, какие у нас судьи. Сам не уйдешь, так тебя «уйдут»! И жить с позором! Ты понял меня?

— И ты думаешь, что после этого он к тебе в ноги рухнет и будет лобызать персты? — спокойно спросил Диму Денис.

— Тебя спрашивали? Падаль! Гнида! Мало парней? Он мой! И всегда им был! И всегда будет! Я его знаю, как никто! Все, время пошло, — сказал он, поворачиваясь к Роме. — Вечером приду — проверю. Если я даже запах его тут учую, можешь сказать «До свидания» своей долгожданной мантии!

Он развернулся, направился к выходу и открыл дверь. Рома пантерой кинулся к нему, схватил с полки огромную сувенирную мраморную чашу и с размаху обрушил ее на голову Диме. Тот рухнул на пол, как мешок. Денис увидел, как под его головой растекается пугающе большая лужа крови.

В течение минуты ничего не происходило. Денис пытался проснуться и даже махал головой, но понимал, что все это произошло наяву.

— Рома… Ромочка… Малыш… — бормотал Денис, глядя на стоящего в углу Рому, который пространным невидящим взглядом смотрел на мертвого Диму. Денис подошел к нему, но Рома ни на что не реагировал.