Семь кругов Яда

Нет, ну я тоже предположила, что просто так соседи не бывают такими бесшумными. Разве что рядом живет рецидивист со стажем, привыкший к тишине, а иногда даже к Матросской. Как вариант рассматривался маньяк-психопат с ножом, у которого очень тонкий музыкальный слух. Или буйный алкоголик с непроходящим похмельем, для которого даже тараканы маршируют, как королевская конница! Так или иначе, я готова заочно выразить свое восхищение этому чуткому товарищу, узнать секрет успеха и тихо-тихо слинять.

Мужик тем временем твердо решил сыграть с нами в пантомиму. Он размахивал руками, словно огромный баклан. Никогда еще мне не доводилось чувствовать себя главврачом во главе с санитарами. Пациент, стоя на одной ноге, делал страшные гримасы, бесшумно клацал зубами и тыкал пальцем в сторону близлежащих гор, где явно располагался офис стоматолога с аховыми ценами.

— Между тучами и морем гордо реет буревестник? — шепотом предположила я, глядя на то, как мужик готовится взлететь, раскинув руки-крылья. «Буревестник» замотал головой, а потом опустил руки по швам и пошел вразвалочку, хищно скалясь. — Глупый пингвин робко прячет тело жирное в утесах?

На лице местного экскурсовода выразились пятьдесят оттенков отчаяния. Нет, ну если тут главным бедствием является пингвин, то я уже присматриваю местную недвижимость.

— Утка? — шепотом предположила я, глядя на то, как руки превращаются в нечто похожее на челюсти аллигатора. — Зубастая утка? Больничная зубастая утка? Ой, а можно по буквам?

Абориген тяжко вздохнул, бросая на нас такой трагичный взгляд, как актер провинциального театра на именитых режиссеров.

— Цветочек, — на ухо выдохнул принц Алан, опасливо поглядывая куда-то в облака. — Мне кажется, что легенды не врут… И где-то здесь поблизости живет… дракон.

— Кто? — удивилась я, тоже переводя взгляд на небо и прикидывая, не летит ли среди пышных облаков ведущий прогноза погоды на завтрак. При слове «дракон» по телу побежали мурашки, стало как-то неуютно и…

Мужик кивал, а к нам подтягивались другие товарищи в режиме стелс, кивая так, словно я тут профсоюзное собрание провожу и гну не только пальцы, но и линию партии.

— Настоящий? — скептически и шепотом поинтересовалась я, снова опасливо поглядывая в небо и ежась, как при первых заморозках. — Правда, что ли?

Мне снова закивали и приложили пальцы ко рту, мол, тише, у него музыкальный слух! Позади меня хрустнула ветка и послышалось сиплое: «Извиняюсь!» Народ тут же пригнулся, как по воздушной тревоге, поглядывая в сторону домов, все еще сохранивших следы пожарищ.

Я достала каталог, ткнула первому попавшемуся крестьянину, который опасливо посмотрел на нашу продукцию. Остальные тоже бесшумно подтянулись, разглядывая страницы и тыкая пальцами в понравившиеся пузырьки, беззвучно обсуждая товар на языке жестов. Послышался чей-то горестный вздох. Какая-то женщина грустно покивала и развела грязными руками, показывая в сторону гор. Крестьянин вывернул карманы и опустил взгляд. Остальные тоже как бы намекали, что денег нет, но они тут держатся изо всех сил.

После сбивчивых пантомим удалось предположить, что где-то в горах находится филиал местного банка «Дракон», с которым местные вкладчики кровью подписали договор на тысячелетний депозит. Не знаю, сколько у них там набежало по процентам, но есть подозрение, что много. Нет, конечно, были желающие сходить в банк или хотя бы дойти до терминала, но у «Дракона» в этот момент сразу начинался обеденный перерыв.

Нам всеми силами стали намекать, что приобретут у нас все подчистую, вступят в любую партию, вляпаются в любую субстанцию, пойдут по миру проповедовать, поставят памятник в золоте в центре деревни, снабдят нашей рекламой каждую поверхность, если только их избавят от этой многовековой напасти. Нас горячо, а главное, молча уверяли, что, как только мы проведем кардинальную банковскую реформу, вся деревня дружно вступит в наши ряды. Мольба в глазах будущих адептов сетевого намекала на то, что сетевой — это их последняя надежда.

— Что-то мне не очень хочется сражаться с драконом, — прошептал мне на ухо принц Алан, опасливо оглядываясь. Остальные дружно поддержали идею дезертировать и оставить дракона любителям драконьих сердец.

— А если просто пойдем и просто посмотрим? — я пыталась поддержать боевой дух как могла. — Дракон? А я его не боюсь! Ну и что, что дракон? Нас много — он один.

Судя по взглядам, одинокого дракона было не жалко никому. Что-то я смотрю, что жизнь хочет честного поединка один на одну, ибо принцы оглядываются по сторонам и прикидывают, куда бы смотаться. Перед глазами промелькнула зеленая бабочка, осыпая нас волшебными искрами.

— Эврард! — взмолилась структура, бросаясь к бабочке. Я-то думала, у меня тут терминаторы, а тут самотерминацией пахнет. — Цветочек сбрендила! С ума сошла! Она на дракона собралась!!!

— Я на драко-о-она ее не посыла-а-ал. На другие места посыла-а-ал, а на драко-о-она нет. Так что пусть не ерунди-и-ит. Возвраща-а-айтесь. Сейчас откро-о-ою порта-а-ал… — заявил знакомый голос, пока бабочка полетела ко мне разбираться.