Семь кругов Яда

— Убийцей! Наемником! Банду возглавлял! Выбивал долги из должников! Грабил в подворотнях! Палачом! Тюремщиком! Похищал людей и требовал выкуп! — раздалось со всех сторон, намекая на то, что их родственники точно не будут против сетевого. Это будут первые родственники, которые всеми руками окажутся за, даже не зная, что такое сетевой. В моей жизни доходило до абсурда. «Проститутка? — переспрашивает престарелая тетка. — Фух, а я боялась, что в сетевой тебя занесло! Не пугай так!»

— Вопрос осуждения снимается с повестки! — радостно выдохнула я, но где-то в глубине души все равно оставалось сомнение, что очень скоро проще будет взять на себя пару трупов, чем признаться в том, на каком проценте и в какой компании сидишь. — Итак, ситуация: вы предложили, а человек отказался! Просто сказал: «Нет, спасибо!»

— Не будет брать — открутим глаз! — рявкнул боевым голосом одноглазый, Повязка на глазу намекала, что он уже имел дело с местным сетевым и о методах слегка наслышан.

— Привяжем! А потом… — потер ручищи бородатый мордоворот, зловеще улыбаясь щербатым ртом. — Нет, а что не так-то?

Два часа я объясняла принципы вежливого общения с клиентами, а потом не выдержала, схватила со столика канделябр и вооружилась им на манер дубинки. Результат появился раньше, чем я предполагала! И вот передо мной стояли два бугая, один из которых изображал упрямого клиента, а второй — вежливого продавца.

— Здрасьте! Меня зовут Мясник! Не соизволите ли вы, уважаемый Трупоед, — мялся вежливый бородатый продавец, перетянутый черными ремнями, искоса поглядывая в сторону приоткрытой двери, — посмотреть наши продукты… Уж больно они хороши!

Я утвердительно кивала в такт словам, пристально глядя на парочку, которой очень хотелось попасть в институт благородных девиц, исключительно с целью сделать девиц неблагородными. Если я Повторение — Мать Учения, то где-то в соседней комнате слышалось вкрадчивое и тихое мурлыканье Звездюля — Отца Любой Науки. Нет, ну хоть не мать-одиночка. И то хорошо.

— У нас есть… — мялся продавец, снова бросая взгляд на меня, а потом в шпаргалку. — Ентот… Как его… Бользам для морды…

— Катись ты со своим бользамом! — рыкнул покупатель, потирая щетинистый подборок. — Я пошел! Мне некогда! С дороги! У меня уже все есть! Засунь себе в задницу свой бользам!

— Сейчас я тебе покажу! — зловеще ответил Мясник, злобно прищуриваясь и сжимая кулаки. — Мало не покажется!

— Полегче! — предупредила я, потрясая уже погнутым канделябром в уставшей руке.

— Да я показать ему хотел! Наше мыло для задницы! Средство для интимной гиены! — огрызнулся Мясник, свирепо сопя, а потом снова глядя в шпаргалку. Я посмотрела на него очень сурово! — Простите, не буду задерживать! Всего хорошего! Шоп ты сдох, как собака на дороге!

Последние слова были сказаны так, что даже мне захотелось бы прибавить шагу, а потом перейти на резвый бег, пытаясь убраться подальше от «вежливого» продавца.

— А почему-у-у бы тебе не показа-а-ать приме-е-ер? — послышался голос позади меня, а на стол легла бумажка с ценами. Руководство опять взялось за старое, принимаясь руководить по моей талии! Где-то ржали и вылизывались все интимные гиены.

— Я с тобой не разговариваю! — процедила я, вспоминая жестокую иллюзию.

— Отли-и-ично! Молча-а-аливая и поко-о-орная! Прямо как я люблю-ю-ю! — сладенько мурлыкнули мне в ухо, прихватили его губами, заставив слегка вздрогнуть от приятного щекочущего ветерка чужого дыхания. — Молчи-и-и и покоря-я-яй!

— Я же сказала, что с тобой не разговариваю! — уже не таким уверенным голосом повторила я, сжимая покрепче канделябр, осиротевший на один подсвечник в процессе обучения. — Иллюзия — это мерзко!

— Весь ми-и-ир иллюзия, Цвето-о-очек, — снова прошептали мне, усмехаясь в тот момент, когда я слегка приподняла свою указку для нанесения тяжких телесных руководству. — Деньги — это иллюзия бога-а-атства… Охра-а-ана — иллюзия защи-и-иты… Дворец — иллюзия до-о-ома… Сочу-у-увствие — это иллю-ю-юзия понима-а-ания… Доброта-а-а — это иллюзия эгои-и-изма…

— А любовь? — усмехнулась я, опуская на стол свое воспитательное оружие.

— А любо-о-овь — это просто иллю-ю-юзия… — я почувствовала смешок в своих волосах. — И щито поде-е-елать? Та-а-ак мы бу-у-удем мириться?

— Я что-то не услышала волшебных слов! — подняла брови я, осторожно снимая чужую руку со своей талии. Ученики, которые репетировали и обсуждали все пройденное, его почему-то не смущали. — Где «прости, пожалуйста, я больше так не буду»?

— Я говорю мири-и-иться! — сладко мурлыкнул голос. — Причем мири-и-иться со мной приде-е-ется тебе… Просто смири-и-ись. Вот такой пердюмонокль!

Меня звонко поцеловали в ухо.

— Слышь, — раздался сиплый голос очередного продавца, который перегородил дорогу такому же внушительному и мускулистому клиенту. — Купи своей бабе! Она тебе тогда точно даст…

Я зыркнула на парочку, те поймали мой взгляд.