Семь кило баксов

Он даже расстроился, как казалось. То ли оттого, что невозможно выпить целый ящик водки, то ли оттого, что с этим змеиным ядом все оказалось так прозаично.

– Стыд и срам! – сказал в сердцах директор, у которого, видимо, давно уже наболело. – Выкручиваемся как можем. То водка эта… То еще какая чепуха… Лишь бы только где-то этот яд пристроить! А ведь это же ценное сырье! Из него надо не водку, а сыворотки делать, лекарства! У нас же было почти десять тысяч змей! Десять тысяч! А осталось сто! У меня люди два года зарплату не получают!

– Как так? – тут же насторожился Маркелов. – Два года не получают зарплату и все равно не увольняются?

Перед ним уже рисовалась стандартная схема. Если люди не получают денег, но и увольняться не спешат, значит, имеют какой-то интерес, приторговывают ядом из-под полы, и ходя директор убеждает, что никому тот яд не нужен, а все-таки кто его знает. Вот он – черный рынок, на котором обращается неучтенный змеиный яд.

– А куда уходить? – пожал плечами директор, нимало не взволновавшись. – Где может найти работу специалист по змеям? Он никому не нужен.

– А если тут меркантильный интерес? – озвучил собственные подозрения Маркелов. – Как у вас поставлен контроль за хранением продукции?

– Это вы о хищениях? – приподнял бровь директор.

По нему было заметно, что он немало удивлен.

– Ну, люди всякие встречаются, – заметил Маркелов. – Кто-то из ваших, может быть, и приворовывает. А?

В его взгляде сквозила надежда.

– А зачем воровать?

– Чтобы продать! – убежденно сказал Маркелов.

– Кто же будет покупателем?

– Да это неважно!

– Нет, это очень важно, – не согласился директор. – Вот вы говорите – воровство. В каких случаях ваш неназванный покупатель приобретет тот же самый яд не у меня, директора, а у моего работника, который тот яд своровал? – Он стал загибать пальцы, чтобы все учесть и ничего не упустить. – Во-первых, если у него, у покупателя, в принципе нет возможности приобрести яд открыто, если продажа просто запрещена.

– А она запрещена? – поинтересовался Маркелов.

– Нет! Приходи и покупай. Так, что у нас дальше? – загнул второй палец. – Во-вторых, те случаи, когда теоретически приобрести товар ты имеешь право, а на практике это твое право трудноосуществимо, то есть имеет место дефицит и надо искать обходные пути.

– А дефицита, как я понимаю, нет.

– Нет! – подтвердил директор. – У меня четыре килограмма этого яда! Какой уж там дефицит!

Вспомнив о своих немалых, но никому не нужных запасах, директор не смог сдержать вздох.

– Что у нас еще остается? – Он задумался, не зная, загибать ли ему третий палец.

– Еще одна причина нелегальной торговли бывает, – подсказал ему Маркелов. – Это когда ворованное стоит дешевле, чем приобретаемое легально.

Он выразительно посмотрел на собеседника. И опять тот нисколько не смутился. Усмехнулся и произнес:

– Скажу вам по секрету, что мой яд всегда будет дешевле того яда, который мой работник, может быть, захочет украсть.

– Почему?

– Потому что я готов отдать тот яд покупателю за любые деньги. За любые! Даже самые маленькие. Лишь бы заплатили. Но ведь не платят же! – заключил он с досадой.

– То есть как это – за любые деньги отдать? – не поверил в подобную возможность Маркелов. – У яда этого есть какая-то цена? Я слышал, что змеиный яд стоит дорого.

Про то, что дорого, он узнал от арестованного Берикова. Тот поведал, что покойный Звонарев должен был за пятьсот пятьдесят тысяч долларов предоставить двести граммов змеиного яда. Получалось чуть менее трех тысяч долларов за один грамм.

– На мировом рынке один грамм стоит пять тысяч долларов.

– Вот! – вскинулся Маркелов. – Пять тысяч! А вы говорите – отдадите за любые деньги!

– Понимаете, на мировом рынке хватает и того яда, который там обращается. Продажи мизерные. И если я выйду на тот рынок со своими четырьмя килограммами, мне за них заплатят копейки.

– Почему?