Семь кило баксов

Сам Прокопов недолго пребывал в конторке у Фидиаса, появился через пару минут, остановился рядом с тетей Галей, о чем-то они между собой поговорили, потом Прокопов повернул голову, увидел Полину, будто только теперь обнаружил ее присутствие в магазине, и улыбнулся ей приветливо. Все так же улыбаясь, приблизился. Тетя Галя неотступно следовала за ним, как показалось Полине, с ревнивой настороженностью во взгляде.

– Здравствуй! – сказал Полине Прокопов и улыбнулся ей так широко, как только смог.

Наверное, предлагал ей вечные мир и дружбу, и еще – не помнить случившегося когда-то меж ними недоразумения.

– Здравствуйте, – ответила Полина под испытующе-требовательным взглядом тети Гали.

– Как тебе работается?

– Спасибо, нормально.

– Проблем нет?

– Проблем нет.

У него был все тот же ощупывающий взгляд. Липкий, как казалось Полине, и очень жадный. Неприятно.

– У меня день рождения, – сообщил ей Прокопов. – Я подумал, что ты должна прийти.

– Должна? – изогнула дугой брови Полина.

– Это Александр Александрович так приглашает, – засмеялась тетя Галя, явно испытывающая неловкость за его бесцеремонность.

Прокопов чуть посмурнел лицом, досадливо крякнул, после чего прояснил свою позицию:

– Ну да, приглашаю, понятное дело.

– Я вряд ли смогу…

– Значит, так, – резко произнес Прокопов, все больше хмурясь. – Я приглашаю – ты приходишь. Ну что за дела?

У него за спиной тосковала тетя Галя.

– В это воскресенье, если конкретно, – сказал Прокопов. – Едем в горы, делаем барбекю, пьем вино от пуза, всякие там танцы-шманцы.

Полина прятала глаза. Ситуация была крайнее неловкая.

– В общем, готовься! – буркнул Прокопов.

Развернулся и пошел прочь из магазина. Никто его не провожал. Когда он вышел за дверь, тетя Галя достала из пачки длинную сигаретку, нервно ее закурила, глядя куда-то за витринное окно, туда, где только что стояла прокоповская машина. И только после нестерпимо долгой, мучительной для Полины паузы сказала негромко и задумчиво:

– Конечно, иногда он выглядит настоящим идиотом, и мне бывает стыдно за него. Но он по большому счету не виноват. Сложись его жизнь как-то по-другому, и он бы сейчас не ботал по фене, а был бы человеком образованным, культурным и уважаемым. Но случилось то, что случилось. Был суд, потом тюрьма. От него отшатнулись все. Его просто предали. И лучший друг, и любимая женщина. И дальше уже жизнь у него сложилась так, как она сложилась.

Плохо сложилась, поняла Полина. Просто скверно сложилась.

Больше они об этом не разговаривали.

Глава 46

Если за время своего пребывания на Кипре путешественник не посетил монастырь Ставровуни, то это может означать одно из двух: либо путешественник недостаточно хорошо подготовился к поездке и попросту не знал, что Ставровуни – это такое место, которое надо посетить обязательно, либо путешественник – женщина. Ибо в тот монастырь вход особам женского пола строго-настрого запрещен.

– Это очень странное правило, – рассказывал Антон Полине, в то время как их машина со скоростью сто сорок километров в час мчалась по залитой солнечным светом автомагистрали Лимасол – Никосия. – Правило странное и обидное. Потому что сам монастырь возник благодаря именно женщине. Святая Елена возвращалась из Святой Земли. Между прочим, четвертый век. Полтора тысячелетия назад. Елена везла настоящее сокровище, обломок того самого креста, на котором распяли Иисуса. Шторм пригнал корабль к берегам Кипра. И здесь Елене во сне привиделся ангел, который сказал ей, что обломок креста надлежит оставить на Кипре, а храниться реликвия будет в монастыре на вершине горы. Так что этот монастырь, если разобраться, ее детище. Вот он, кстати.

Дорога пролегала в ложбине меж гор, на вершине одной из которых, где-то очень высоко, прилепился монастырь. Он венчал макушку горы и казался ее естественным продолжением.