Семь камней

Может, сами камни собора вызывали ощущение угрозы? Он остановился, мгновение постоял, потом подошел к стене и прижал ладонь к холодному песчанику. Сначала он ничего не почувствовал, кроме холодной, грубой поверхности камня. Импульсивно закрыв глаза, он попытался проникнуть чувствами в камень. Опять ничего. Но он ждал, настойчиво повторяя вопрос: ты там?

Он был бы в ужасе, если бы получил ответ, но сейчас был разочарован. Впрочем, когда он наконец открыл глаза и убрал руки с камня, он увидел следы голубого света, еле заметные, кратко мелькнувшие между его пальцами. Это испугало его, и он поспешил прочь, спрятав руки в плащ.

Конечно же нет, заверил он себя. Он делал это и раньше, вызывал свечение, когда держал самоцветы, отобранные им для путешествия во времени, и произносил над ними слова – его собственную версию освящения. Он не знал, нужны ли слова, но Мелизанда их говорила, и он боялся, что без них ничего не получится. Он почувствовал тут что-то. Нечто тяжелое, инертное. Ничего похожего на мысль, не говоря уж о речи, слава богу. Он невольно перекрестился, потом тряхнул головой, напуганный и раздраженный.

Но это было что-то. Что-то чудовищно огромное и очень древнее. Может, у Бога голос камня? Такая мысль еще больше нервировала его. Камни там, в известняковой каменоломне, гул, который они издавали, – неужели там все-таки был Бог или он был там, в пространстве между временами?

В тени кто-то пошевелился, и все его мысли мгновенно исчезли. Мэтр Гренуй! Лягушка! Сердце Ракоши сжалось в кулак.

– Месье граф, – проговорил удивленный суровый голос. – Как я вижу, годы были милосердны к вам.

Раймонд с улыбкой вышел на звездный свет. Его вид привел графа в замешательство: Ракоши так давно ждал этой встречи, что реальность, как ни странно, разочаровала его. Невысокий, широкоплечий, с длинными распущенными волосами, откинутыми назад от массивного лба. Широкий, почти безгубый рот. Раймонд Лягушка.

– Почему вы здесь? – воскликнул Ракоши.

Брови мэтра Раймонда были черными – а тридцать лет назад они, кажется, были седыми? Одна бровь удивленно поползла кверху.

– Мне сообщили, что вы ищете меня, месье. – Он развел руками с добродушным видом. – Я и пришел!

– Благодарю вас, – сухо ответил Ракоши, постепенно приходя в себя. – Я имел в виду – почему вы в Париже?

– Любой человек должен где-то находиться, не так ли? Люди не могут быть все в одном месте. – Эти слова могли показаться добродушной насмешкой, но прозвучали серьезно, словно утверждение научного принципа, и Ракоши счел это тревожным знаком.

– Вы пришли, чтобы отыскать меня? – прямо спросил он. Он подошел чуть ближе, чтобы лучше рассмотреть этого человека. Он был почти уверен, что тот казался моложе, чем в прошлый раз. Длинные волосы стали несомненно темнее, шаг более упругим. Искра восторга вспыхнула в его груди.

– Вас? – Месье Гренуй, казалось, удивился. – Нет, я ищу потерянную дочь.

Ракоши был поражен и сбит с толку.

– Вашу?

– Более или менее. – Раймонд явно не собирался ничего объяснять. Он отошел чуть в сторону и прищурил глаза, пытаясь разглядеть в темноте лицо Ракоши. – Значит, вы умеете слышать камни, верно?

– Я – что?

Раймонд кивнул на фасад собора:

– Они действительно говорят. Еще и двигаются, но очень медленно.

Ледяной холодок пробежал по позвоночнику Ракоши при мысли об усмехающейся гаргулье, сидящей высоко над ним, – она тоже могла в любой момент расправить свои крылья и ринуться на него, оскалив зубы с хищным весельем. Он невольно поднял голову и посмотрел на нее через плечо.

– Нет, не так быстро. – В голосе Раймонда слышалась легкая насмешка. – Вы никогда не заметите. Им требуются тысячелетия, чтобы сдвинуться на малейшую долю дюйма – если, конечно, их не передвигают или не плавят. Но ведь вы не захотите смотреть на это. Слишком опасно.

Такой разговор поразил Ракоши несерьезностью, он почувствовал досаду, но не злился. Его беспокоило, что за этим мог скрываться некий смысл, нечто, которое он одновременно хотел знать – и еще больше хотел уклониться от такого знания. Ощущение было новым и неприятным.

Отбросив осторожность, он прямо спросил:

– Почему вы меня не убили?

Раймонд усмехнулся ему. Ракоши увидел, как блеснули его зубы, и испытал новый шок: он был уверен – почти уверен, – что у Раймонда не было зубов, когда он видел его в последний раз.

– Если бы я хотел твоей смерти, сынок, ты бы уже не говорил со мной, – ответил он. – Я хотел, чтобы ты не стоял у меня на пути, вот и все. И ты сделал мне одолжение, поняв мой намек.

– А почему вам надо было убрать меня со своего пути? – Ракоши мог бы счесть тон Раймонда за оскорбление – с соответствующими последствиями, но ему было важнее выяснить интересовавший его вопрос.

Раймонд поднял одно плечо.

– Ты представлял опасность для одной дамы.

От крайнего изумления Ракоши выпрямился в полный рост.

– Для дамы? Вы имеете в виду ту женщину – La Dame Blanche?