Семь камней

От Родриго осталась только оболочка, когда Грей спас его и Тома от похитивших их маронов, и никто не думал, что парень выживет. Зомби быстро умирают. Отравленные зомбирующим ядом – Грей плохо представлял себе его состав, знал только, что в него входит печень очень ядовитой рыбы – и похороненные в неглубокой могиле жертвы, выбранные хунганом, пробуждались через некоторое время и верили колдуну, что они умерли.

Пребывая в состоянии умственной и физической дезориентации, они беспрекословно выполняли приказы хунгана, пока не умирали от голода и действия наркотика – или же их просто убивали. На зомби все смотрели с ужасом (и справедливо, как считал Грей), даже те люди, которые когда-то их любили. Оставшись без еды, дома и заботы, несчастные не могли долго протянуть.

Но Грей отказался бросить Родриго, Азил тоже. Она очень-очень медленно возвращала его к жизни – а потом вышла за него замуж, к крайнему ужасу всего Кингс-Тауна.

– К нему почти вернулась речь, – сообщил Грей генералу. – Но только испанский, который был его первым языком. Из английского он помнит лишь отдельные слова. Мы… – он улыбнулся Азил, робко опустившей голову, – надеемся, что это тоже со временем исправится. Но пока что… он говорит жене что-то по-испански, а она переводит это для меня.

Грей кратко объяснил ситуацию Азил и Родриго – парень немного понимал английскую речь, если она была медленной, а его жена поясняла ему непонятные отрывки.

– Мне хотелось бы взять вас с собой на Кубу, – сообщил Грей, глядя на молодых супругов. – Родриго может ходить туда, куда я не могу, слушать и смотреть разные вещи. Но… возможно, там будет немного опасно, и если вы решите не ехать туда, я дам вам достаточно денег, чтобы вы уехали в колонии. А если решите поехать со мной, я возьму вас после Кубы в Америку, и вы либо и дальше будете служить у меня, либо, если захотите, я найду вам другое место.

Муж с женой обменялись долгим взглядом, и наконец Родриго кивнул.

– Мы… ехать, – сказал он.

Грей никогда не видел, как черная кожа делается белой. Лицо Азил стало цвета старых костей, она вцепилась в руку Родриго, словно кого-то из них или обоих вот-вот могли утащить работорговцы.

– Вы боитесь морской болезни, миссис Санчес? – спросил Грей, пробившись к ним сквозь сутолоку порта. Она слегка всхлипнула, но покачала головой, не в силах оторвать взгляда от «Оттера». Родриго не отрывал глаз от нее и с беспокойством похлопал ее по руке. Потом повернулся к Грею, подыскивая английские слова:

– Она… боится… – Он беспомощно глядел то на жену, то на своего нанимателя. Потом кивнул, подумал и посмотрел на Грея, показывая в это время на Азил. Опустил руку на уровень колена, обозначая что-то маленькое – или кого-то маленького? Повернулся к морю и махнул рукой вдаль, на горизонт.

– Африка, – сказал он, снова повернувшись к Грею и обняв жену за плечи. Лицо его было мрачным.

– О господи, – сказал Грей молодой женщине. – Вас привезли из Африки ребенком? Он это имеет в виду?

– Да, – ответила она и снова всхлипнула. – Я была… очень… маленькой.

– А ваши родители? Они были… – Его голос замер в глотке. Только однажды он видел невольничий корабль, и то на расстоянии. Но его запах он запомнил на всю жизнь. И труп, болтавшийся на волнах возле их собственного корабля. Бесполый, распухший, цвета старых костей. Работорговец выбросил его, как выбрасывают с китобойной шхуны мертвую морскую траву или окровавленные обрезки китовой шкуры.

Азил покачала головой. Не возражая, а просто отказываясь думать об ужасном.

– Африка, – тихо сказала она. – Они умерли. В Африке.

Африка. Звук этого слова пробежал по коже Грея, будто сороконожка, и он внезапно вздрогнул.

– Теперь все будет нормально, – твердо заявил он. – Теперь вы получили свободу. – Во всяком случае, он надеялся на это.

Он сумел оформить ее освобождение от рабства за несколько месяцев до отъезда, в награду за ее помощь во время восстания рабов, когда покойный губернатор Уоррен был убит зомби. Или, точнее, людьми, которым внушили, что они зомби. Грей сомневался, что эта награда была бы одобрена губернатором.

Грей не знал, была ли Азил личной собственностью губернатора, но не стал спрашивать у нее. Он истолковал свои сомнения правильным, нужным образом и сказал мистеру Дауэсу, тогдашнему секретарю губернатора, что, раз нет записи о ее принадлежности, следует допустить, что технически Азил является собственностью ее величества, значит, ее надлежит исключить из списка личной собственности губернатора Уоррена.

Мистер Дауэс, превосходный секретарь, вздохнул словно больная овца и опустил глаза в молчаливом согласии.

Тогда Грей продиктовал краткий указ об освобождении Азил из рабства, подписал в качестве действительного военного губернатора Ямайки (значит, и в качестве агента его величества) и велел мистеру Дауэсу скрепить указ самой внушительной печатью из его коллекции. Грей предположил, что это была печать департамента мер и весов, но она была поставлена на красный воск и выглядела весьма внушительно.