Семь «Я»

Чейз произнес это легко и непринужденно, но она уловила обиду в его голосе.

– Что ты имеешь в виду?

– Именно то, что сказал. Обо мне забыли. Когда наступали каникулы, они были слишком поглощены своими приключениями, чтобы вспомнить обо мне. Другие дети уезжали домой. А я оставался в интернате. Если везло, ездил с кем-то из друзей.

– О боже, – выдохнула Реган, ощущая, как ее сердце разрывается от боли за маленького мальчика, каким он тогда был.

– И даже если они и были рядом со мной, это не называлось быть вместе с ними. Они всегда были заняты организацией очередной поездки. Не волнуйся, я вовсе не переживаю, когда вспоминаю об этом. Чейз улыбнулся, но это была грустная улыбка.

– Что меня на самом деле волнует, это то, что они не стремятся общаться с Фиби. Я бы очень оценил их помощь после смерти Лариссы, но они не пожелали ничего делать. – Он помрачнел. – Мне не нужно их участие, но они единственные бабушка с дедушкой у Фиби. Было бы хорошо… – Он запнулся, видимо, решив, что не стоит продолжать эту тему, и покачал головой.

Реган физически ощутила его боль. И нежно взяла его за руку.

– У нас с тобой, оказывается, есть кое-что общее. Родители, у которых не нашлось времени на собственных детей.

Ей было больно говорить об этом. Чейз бросил на нее понимающий взгляд.

– Но у тебя, кажется, получилось наладить отношения с матерью.

– Мама всегда была рядом, но, понимаешь, мы никогда не было по-настоящему близки.

– А отец?

– То же самое… – Она не сдержалась и всхлипнула. – Прости. Это странно, ведь прошло столько лет.

Чем больше она сдерживала слезы, тем больше они рвались наружу. Она почувствовала, что Чейз встал с дивана. И через некоторое время протянул ей салфетки.

Ей потребовалось несколько минут, чтобы успокоиться.

– Хорошо, что никто этого не видел, – прошептала она, утирая слезы. – Я имею в виду никто, кроме тебя.

Странно, но она нисколько не смущалась, что он видел ее слезы. А будь на его месте кто-нибудь другой, ей было бы безумно стыдно.

– Все? Выплакалась? – нежно-шутливым тоном спросил ее Чейз и сел рядом.

– Должно быть, я ужасно выгляжу.

Он подмигнул ей.

– Ага, просто отвратительно.

– Не понимаю, почему я расплакалась. Я просто хотела сказать, что мой отец всегда был настолько занят, что времени на меня у него не находилось. Видишь? Не так уж страшно.

Он медленно кивнул.

– Я уверен, что ты очень долго держала это все в себе.

Она хотела возразить, но потом молча кивнула.

– Наверное. Я думаю, что вся моя жизнь до его смерти была попыткой заслужить его одобрение. Мне это так и не удалось.

– Бедная моя Реган!

Она пожала плечами.

– Он хотел миленькую послушную девочку, а получил меня.

Чейз потянулся и дотронулся до ее волос, заправил пряди за уши. Это было такое ласковое прикосновение, что она чуть вздрогнула.

– Сейчас он наверняка бы понял, что был неправ.

– Да ладно, я жалуюсь не для того, чтобы напроситься на комплимент. Я знаю, что не симпатичная.

Он расширил глаза.

– Не симпатичная? Твоя правда, я бы никогда не назвал тебя симпатичной.

– Вот видишь.

Реган почувствовала невольную обиду, а ведь, когда они катались на лодке, он назвал ее даже красивой!

– Это слово к тебе совершенно не подходит. Тебя можно назвать потрясающе красивой.

Она замерла. Потрясающе красивой? Час от часу не легче! Обида тотчас прошла, зато появилось волнение и кровь ударила в лицо. Как она все-таки зависит от его мнения! Нет, эта опасная тема. Его комплименты действуют на нее слишком возбуждающе!

– Иными словами, я была не такой, какой хотел видеть меня мой отец: Постепенно я с этим свыклась.

Чейз аккуратно вытер слезинку на ее щеке.

– Очень больно сознавать, что ты занимаешь не самое важное место в жизни своих родителей, да?

Реган кивнула.

И Чейз продолжил:

– Со стороны может показаться, что я с легкостью говорю о своем детстве, но в душе мне очень обидно.

Она крепче сжала его руку.

– По крайней мере, мы оба стараемся сейчас дать нашим детям самое лучшее. Наш грустный собственный опыт не должен повториться.

Чейз по-дружески обнял ее. Как приятно и спокойно было чувствовать себя под его защитой!

– Мне жаль, что у тебя не было нормального детства, – прошептал он ей на ухо. – Как бы я хотел это исправить.

Она рассмеялась и отодвинулась от него.

– К сожалению, ты не можешь, но идея забавная. Я не знаю, почему расплакалась. Это так на меня не похоже. Наверное, просто устала.

– Что ж, а вот это, пожалуй, я способен исправить. Считай, что с этого момента ты на каникулах. Ты когда собираешься обратно?

– В понедельник вечером.

– Хорошо. Значит, до понедельника ты будешь отдыхать и набираться сил.

Она рассмеялась.

– Ладно тебе! Что за каникулы. Мы с тобой не дети. У нас проблем выше крыши.

– Я серьезно. Давай начнем с того, что ты вытянешь ноги.

Чейз подвинулся на край дивана.

– Предлагаешь положить ноги к тебе на колени?

– Да.

– Ишь, чего надумал, бесстыдник! Ни за что на свете!

С тяжелым вздохом он взял ее ноги и положил к себе на колени.

– Что ты делаешь? – усмехнулась она.

– Даю твоим ногам отдохнуть. Расслабься! Тебе только и нужно, что расслабиться.