Семь грехов

Деос проверил уязвимость противника к урону от стрел. Острые наконечники без труда проникали в драконью плоть, а значит, и зажигательный снаряд мог доставить немало проблем совершенному греху. Он уведомил соратников о своих планах. Воины выбежали из укрытия и принялись изматывать противника лобовыми атаками, чтобы Деос мог прицельно метать бомбы с тыла. Первый снаряд взорвался около левой лапы. Дракон взревел, когда взрыв обнажил его кость. Деос замахнулся следующей зажженной гранатой в пострадавшую ногу, но совершенный грех исчез и сразу появился за спиной бывшего Вестника. Сложно было сказать, стылое дыхание или магическое воздействие на рассудок заставило Деоса замереть на месте, но исход был одинаков – он не мог пошевелиться. Члены отряда только успели обернуться в тот момент, когда зверь порвал застывшего метателя клыками. Изуродовав пойманную добычу, дракон выплюнул ее на окостенелую почву. Но терзавший Деоса враг не заметил подожженной бомбы в его руке. Искромсанный мертвец лежал на земле уже без нее. Прогремел громкий взрыв. Лоскуты перламутровой кожи, куски мяса и зубы разбросало по земле. Пасть зверя стала похожа на решето. От левой стороны, где, должно быть, застрял снаряд, не осталось ничего. Незапланированная приманка в виде лучника с гранатой сработала быстро и эффективно.

Но дракон с продырявленной мордой не собирался сдаваться. На этот раз совершенный грех появился за спиной Неамары, но повисшая плетью лапа не позволила ему ничего сделать. Невольно низко припав на плечо, он не смог помешать огненной воительнице рассечь перекрестным движением его шею. Так четвертая стадия творения Сагелиоса была одолена. Хелин появилась напротив Неамары. Прозрачный шар в руках заклинательницы наполнялся сгущающимися темными тучами. Черные, как чернила, клубы дыма расползлись по внутренним стенкам. Вздымающаяся грудь дракона застыла.

Грехи собрались вместе и уселись на землю, в их рядах был и оживленный Деос.

– Похоже, я пролежал всю оставшуюся часть боя в отключке? – спросил черт, придерживая оторванный от куртки кожаный лоскут.

– Вне тела, если точнее, – поправил его Америус.

– Тогда выражаю вам свою безмерную благодарность, великий и могучий волшебник, – информатор сидя изобразил поклон. – Кстати, ты тогда поставил на Уныние… Ты просто угадал или ты был в этом уверен? Нашел в этом какую-то закономерность?

– Да, у меня было предположение, и оно подтвердилось. Полагаю, что последовательность возрождения грехов зависит прямым образом от степени их тяжести, – заявил некромант.

– Значит, мы можем заранее понять, какой грех будет ожидать нас дальше? – удивилась Ферга.

– Да… – подтвердил эльф. – Но чем это нам поможет?

– Печально, что я опять не смогу применить ни одного заклинания, – сказала Хелин.

– Ты не одна. Это существо блокирует магию, как и те мутанты, что встретились нам в убежище в Запутанном лесу, – напомнил Америус. – Наши способности начинают действовать, только когда дракон относится к нашему греху и если он полностью сломлен.

– Если теория Америуса верна, то пятый грех будет одной масти с нашим алым быком. Чувствую, обуздать его будет сложно, – сказал Деос, продолжая бороться с болтающимся лоскутом.

– Да что ты пристал к этому рукаву?! – повысила голос Черная вдова. – У тебя вся броня изъедена этой тварью, как будто ее пожрала моль, а ты вцепился именно в него.

– Просто представляю, как он будет мешать сконцентрироваться при выстрелах, вечно подпрыгивая, – произнес информатор, оставив наконец рукав в покое.

Паучиха приблизилась к черту, нагнув голову набок:

– Ну-ка! Что там за надпись красуется на твоей руке? Не могу прочитать.

Деос бегло взглянул на оголенную кожу немного выше локтя.

– А, это… «Бейся как в последний раз. Взять реванш тогда есть шанс», – зачитал наизусть черт.

– Как-то клишированно, не находишь? – высказалась Ферга.

– А чего ты ожидала от моего раннего творчества? – криво улыбнулся Деос.

На этом семерка была вынуждена вернуться в боевые позиции. Порождение Гнева оживало. Перед отрядом происходило превращение тонкой материи цвета пепла в нечто настолько грозное и яркое, что даже глаза не выдерживали этого. Дракон перерождался из магмы. Она обтекала его тело, а поверх нее наслаивалась твердая черно-серая кора. Совершенный грех обзавелся рогами колоссальной толщины, коих не было ни у одного из его предыдущих воплощений. Впервые они были боевыми, будто бы специально созданными для нанесения фронтальных ударов. Конец хвоста создания повис гирей, напоминающей молот. Он зловеще шкрябал по костям во время движения. Облик дракона достиг завершения. Пятнистое тело, ставшее таким за счет двух слоев – плавившейся внутри субстанции и потресканной каменной коры, уже высилось над грехами.

* * *