Семь футов под килем

Тот брал деревянную ложку, зачерпывал душистого варева. Пробовал, долго жевал, затем кивал головой.

— Добро! Выдачу разрешаю!

Кок столь же степенно удалялся. После этого происходил прием традиционной чарки, а затем боцмана свистели, на этот раз уже к каше. На палубе споро расстилали брезент. Каждая артель имела свою посуду и определенное место для приема пищи. Артельщики несли с камбуза баки со щами и горячей солониной. Все чинно рассаживались вокруг своих бачков. Артельщик резал солонину, чтобы каждому досталось по равному куску, и бросал ее в бак, подливая уксус. Один из сидящих тем временем читал вслух молитву. Затем матросы разбирали ложки и по очереди, начиная с артельщика, приступали к трапезе: вначале черпали жидкое и только после этого брались за мясо. Прием пищи считался делом серьезным, а потому, как правило, матросы всегда ели молча, не отвлекаясь на пустые разговоры.

Ели но очереди — сначала навар, затем мясо или рыбу, то есть весь обед, в принципе, состоял из одного блюда. Иногда матросы получали и второе в виде каши с постным маслом.

В английском флоте коки собирали оставшиеся после еды кости, хрящи, кожуру, очистки, и когда возникали проблемы с продуктами, то варили из всего этого так называемый потаж. Можно только представить, что представляло это жуткое варево из отбросов. Потажа в отличие от англичан на русском флоте не варили, но Морской устав предписывал, однако, беречь пищевые остатки в виде жира и сала для последующего приготовления каш. Для тех лее, кто не берег казенных харчей, предусматривалось весьма серьезное наказание — «купание с раины».

Из книги И. Гончарова «Фрегат "Паллада"»: «Обед — это тоже своего рода авральная работа. В батарейной палубе привешиваются большие чашки, называемые баками, куда накладывается кушанье из одного общего, или братского, котла. Дают одно блюдо: щи с солониной, с рыбой, с говядиной или кашицу; на ужин то же, иногда кашу. Я подошел однажды попробовать. "Хлеб да соль", — сказал я. Один из матросов, из учтивости, чисто облизал свою деревянную ложку и подал мне. Щи превкусные, с сильною приправой луку. Конечно, нужно иметь матросский желудок, то есть нужен моцион матроса, чтобы переварить эти куски солонины и лук с вареною капустой — любимое матросами и полезное на море блюдо. "Но одно блюдо за обедом — этого мало, — думалось мне, — матросы, пожалуй, голодны будут". — "А много ли вы едите?" — спросил я. "До отвалу, ваше высокоблагородие", — в пять голосов отвечали обедающие. В самом деле, то от одной, то от другой группы опрометью бежал матрос, с пустой чашкой к братскому котлу и возвращался осторожно, неся полную до краев чашку».

* * *

Что касается офицеров, то у них с питанием имелись свои корпоративные проблемы. Офицеры питались в кают-компании, а капитан корабля — в собственной каюте или вместе с офицерами. Хозяйственными вопросами, связанными с питанием офицеров, ведал «содержатель кают-компании», выбираемый офицерами из своей среды сроком на один месяц. Он отвечал за казенную посуду, хранение и расходование казенных денег и вес расходы фиксировал в специальной книге, доступной всеобщему контролю. Более того, каждый должен был расписаться в этой книге в знак своего согласия с тем, что в ней было отмечено.

Офицерский стол в русском флоте также отличался от матросского. Мало того, в первый период существования регулярного русского флота и офицеров в нем кормили «по чинам». Так, на питание генерал-адмирала казна расходовала в тридцать раз больше денег, чем на питание матроса; на адмирала, соответственно, в двадцать шесть раз; на капитана-командора — в восемь раз; на капитана 2-го ранга — в четыре раза; на питание всех прочих офицеров — в два раза.