Семь фунтов брамсельного ветра

– Вы мне кого-то напоминаете, Глеб Олегович, – с утонченной вежливостью сказал Илья. Я поняла: чтобы мне стало известно имя маленького (“Гле-Гле” тут же мысленно окрестила я его). – Доцент Василюхин на кафедре психологии не ваш родственник?

– К сожалению, нет…

– Отчего же “к сожалению”, – усмехнулся Илья. – Весьма вредный доцент…

– Вы позволите нам пройти? – осведомился высокий.

– ИванПетрович , если не позволим, вы ведь все равно пройдете. Вы все делаете без разрешения, – сказала я и глянула на Илью: правильно ли себя держу. А Илья смотрел на меня с затвердевшим лицом. Глазами двинул в сторону туалетной двери. “Ох я растяпа!..”

– Позвольте… – Я шагнула мимо Гле-Гле. Он не позволил:

– Девочка, ты куда?

– С вашего позволения, в туалет. Или в клозет, если так понятнее…

– Это… обязательно?

– Представьте себе, да! Иногда у людей возникает такая потребность. Особенно при неожиданных визитах… – Меня уже “заносило”. – Возможно, такого не бывает с сотрудниками охраны порядка, но с простыми смертными случается. Или вы боитесь, что я просочусь куда-то через канализацию, как некий Кристобаль Хунта, персонаж книги братьев Стругацких? Стругацие это известные писатели, такая профессия. А книга – это…

– Не надо, – невозмутимо отозвался Иван Петрович. – Мы знаем, кто Стругацкие и что такое книга… Глеб Олегович, не мешай Жене Мезенцевой.

– Благодарю! – Я нырнула за дверь. И сказала уже оттуда, щелкнув задвижкой: – Не надо стоять рядом и подслушивать. Я не стану беседовать через унитаз с сообщниками. Это умел только майор Пронин…

Кажется, они коротко посмеялись и, судя по шагам, отошли.

Тогда я схватила с полочки за полотенцем телефон.

Нажала кнопки.

– Да! – откликнулся веселый полузнакомый голос.

Я сказала сдавленно:

– Передайте, пожалуйста, Борису…

– Да-да! Я Борис…

– Они уже здесь!

Борис отозвался без всякого драматизма:

– Ну и прекрасненько. Это Женя?.. Женя, вы и Ильей постарайтесь подольше их там поразвлекать беседой. Минут пятнадцать хотя бы…

– Ладно.

– И вот еще… Если можешь, отопри незаметно входную дверь.

– Постараюсь.

– Ну, будь молодцом… – И запикало в пространстве.

И я поняла, что буду молодцом.

2

С постным лицом я пришла в большую комнату. Все посмотрели на меня, а потом Иван Петрович и Гле-Гле снова повернулись к Илье. Тогда я поймала его взгляд. Качнула часиками и трижды растопырила пятерню. Он опустил ресницы: понятно, мол. И продолжил разговор:

– Я все же не понимаю, господа. Вы, по сути дела, вторглись в чужое жилище. Ваши удостоверения не дают такого права. Нужен ордер…

– Не обязательно, – веско сообщил усатый Иван Петрович. – В некоторых случаях не нужен…

– И сейчас такой случай?

– Но Илья… Сергеевич! – тонко воскликнул Гле-Гле. – Мы же просто хотим побеседовать! Лучше ли будет, если вас вызовут повесткой и станут допрашивать по всем правилам, с ведением протокола?

– Конечно, лучше! Во-первых, протокол это документ. Во-вторых я тут же потребую адвоката.

– У вас есть личный адвокат? – сказал невозмутимый Иван Петрович.

– Есть, – веско сообщил Илья.

– Но он совсем не нужен, – вмешался опять Гле-Гле. – И протокол тоже! Мы хотим, чтобы состоялся неофициальный, добрый разговор. Так сказать, по-человечески.

– Так сказать, этого недостаточно для разговора.

– Чего? – мигнул Гле-Гле.

– Вашего желания. Надо, чтобы и мы хотели этого. Я и сестра.

– А почему вы не хотите-то? – добродушно удивился Иван Петрович и опять стал похож на Тарапуньку. Сейчас скажет: “О це чудное дило, нэ маю понятия…”

– А почему мы должны хотеть? – спросил Илья.

– Да хотя бы из соображений общей пользы! – Иван Петрович оглянулся, нашел глазами стул и присел, поддернув на коленях отглаженные брюки. – Подполковник Будимов, был уверен, что вы окажете содействие, когда советовал обратиться к вам.

– Он все еще подполковник? Я думал, уже генерал…

– Не понимаю вашей иронии, молодой человек, – огорчился Иван Петрович. – Виктор Викторович, говорит, что был другом вашего отца.

– Да, он любит так говорить… Раньше в гости заходил, с букетами. Почему он сейчас-то сам не пришел?

– Занят, – быстро сказал Гле-Гле.

– Чем, если не секрет? – Илья умело тянул время.

– К сожалению, секрет, – сухо сказал Иван Петрович. – Служебный… А мы… может быть, коснемся наконец сути дела?

– Касайтесь, – наклонил голову Илья и поймал упавшие с носа очки. Посмеялся: какой, мол, я неловкий.

– Вы, видимо, догадываетесь… У вашего отца, капитана Мезенцева, остались кое-какие служебные материалы. Я подчеркиваю, служебные. Они представляют для нас некоторый интерес…

– Где же вы раньше-то были? – сказал Илья.

– Раньше это раньше. А теперь это теперь, – заметил Гле-Гле, который тоже присел без приглашения. В кресло у компьютера.

– Очень верное и глубокомысленное суждение, – согласился Илья. – Такие любит делать ваш однофамилец доцент Василюхин. – На этой почве у него случаются разногласия со студентами…

– Но у нас разногласий, я надеюсь, не будет, – опять вступил в разговор Иван Петрович. – Нам нужны две вещи…

– Даже две?

– Да. Во-первых, чтобы вы стерли все с вашего компьютера. Во-вторых, чтобы вернули дискету.