Семь дней творения

— Только во время занятий аэробикой! Можешь сесть, только аккуратнее, пожалуйста. — Матильда посмотрела в окно и крикнула: — Нет, стой!

— Почему? — удивилась София.

— Потому что через две минуты все равно встанешь! — объяснила Матильда, не отрывая взгляд от окна.

— Что там?

— Не могу поверить: опять он это приволок! — Матильда улыбнулась, превозмогая боль.

София расширила глаза и отшатнулась к стене.

— Он внизу?

— До чего хорош! Вот бы у него был близнец — мне тоже хочется такого! Он ждет тебя. Сидя на капоте своей машины с цветами. Спускайся! — Сказав это, Матильда обнаружила, что осталась в комнате одна.

София уже была на улице. Лукас выпрямился и протянул ей рыжую кувшинку в горшке.

— До сих пор не знаю, какие цветы вы предпочитаете, но этот по крайней мере побуждает вас со мной говорить!

София молча смотрела на него. Он шагнул к ней.

— Прошу предоставить мне хотя бы шанс объясниться.

— Что вы хотите объяснять? Объяснять нечего. Она отвернулась от него и вернулась в дом.

Там, в прихожей, она одумалась, выбежала на улицу и молча подошла к нему, чтобы отнять кувшинку и возвратиться домой с ней. Хлопнула дверь. Рен преградила ей путь к лестнице и отняла растение.

— Я сама им займусь. Даю тебе три минуты, беги приводи себя в порядок. Подмажься и не бойся капризничать, это очень по-женски, только не забывай, что противоречить всему — это уже перебор. Вперед!

София собиралась возразить, но Рен уперла руки в бока и заявила не терпящим возражений тоном:

— Никаких «но»!

У себя наверху София бросилась к одежному шкафу.

— Не знаю почему, но как только я его увидела, сразу представила, как провожу вечер за ветчиной с картофельным пюре на пару с Рен, — заявила Матильда, любуясь в окно Лукасом.

— Прекрати! — прикрикнула на нее София. — Не доставай меня, сейчас не время.

— Тебя достанешь, как же!

София схватила плащ и направилась к двери, не отвечая подруге, проводившей ее словами:

— Любовные истории всегда хорошо кончаются. Но только не у меня!

— Уймись ты! — не вытерпела София. — Я понятия не имею, о чем ты толкуешь.

— Знала бы моего прежнего бойфренда, то понимала бы, что такое ад! Ладно, хорошего тебе вечера.

Рен водрузила горшок с кувшинкой на столик на одной ножке и, полюбовавшись им, пробормотала: «Годится!» Бросив взгляд на свое отражение в зеркале, она торопливо привела в порядок седые волосы и подкралась к двери, чтобы просунуть в нее голову и шепотом предупредить Лукаса, расхаживающего взад-вперед по тротуару:

— Она идет!

Шаги Софии заставили ее отскочить от двери. София подошла к сиреневому «Бьюику», на крышу которого опирался Лукас.

— Зачем вы приехали? Чего вы хотите?

— Второй попытки!

— Хорошего впечатления со второй попытки не создать.

— Сегодня вечером я был бы рад доказать вам, что вы ошибаетесь.

— Почему?

— Потому что.

— Коротковато для ответа!

— Потому что сегодня я опять побывал в Сосалито.

Впервые он показывал, что уязвим.

— Я не хотел, чтобы наступила темнота, — продолжил он. — Хотя нет, дело сложнее. «Не хотеть» всегда было мне свойственно, но здесь произошло наоборот: впервые я именно захотел!

— Чего вы захотели?

— Видеть вас, слушать вас, говорить с вами!

— Может быть, еще чего-нибудь? Найти доводы, которым я могла бы поверить?

— Позвольте мне пригласить вас поужинать. Не отказывайтесь!

— Я не голодна, — ответила она, пряча глаза.

— Вы никогда не бываете голодной. Просто я не все еще сказал…

Он распахнул дверь машины и с улыбкой закончил:

— Я знаю, кто вы.

София посмотрела на него и села в машину.

Матильда перестала отгибать край занавески. В эту же секунду то же самое произошло с занавеской на окне первого этажа.

Машина унеслась по безлюдной улице. Под мелким осенним дождиком они ехали молча. В этот раз Лукас не гнал. София смотрела в окно, пытаясь отыскать в небе ответы на свои вопросы.

— С какого времени вы это знаете? — спросила она

— Уже несколько дней, — нехотя ответил Лукас, потирая подбородок.

— Час от часу не легче! И все это время вы помалкивали!

— Как и вы! Вы тоже ничего не говорили.

— Я не умею врать.

— А я не запрограммирован на то, чтобы говорить правду.

— Как не заподозрить, что вы все подстроили, что с самого начала мной манипулировали!

— Не надо себя недооценивать! И потом, не исключено, что все было наоборот. Для этого существуют все предпосылки. Теперешняя ситуация это только подтверждает.

— Какая ситуация?

— Эта ваша мягкость, такая странная и неотразимая! Вы и я в этой машине, едущей неизвестно куда.

— Что вы замышляете? — спросила София, рассеянно провожая взглядом торопящихся по мокрым тротуарам прохожих.

— Не имею ни малейшего понятия! Наверное, оставаться рядом с вами.

— Прекратите!

Лукас ударил по тормозам, машину поволокло по мокрому асфальту к светофору, под которым она замерла.

— Я проскучал всю ночь и весь день. Тоскуя, я решил прогуляться в Сосалито, но и там мне вас недоставало. Какое упоительное чувство!

— Вы не знаете истинного смысла этих слов.

— Раньше мне были ведомы только их антонимы.

— Брось свои ухаживания!

— Наконец-то! Как я мечтал, чтобы мы перешли на «ты»!