Семь дней до Мегиддо

Я с каким-то удивительным спокойствием понял, что чувствую хватку Инсека. Лапа заканчивалась короткими скрюченными «пальцами», будто копыто небрежно нарезали на ломтики.

От лапы шел приторно-сладкий запах!

И она была совершенно непрозрачной. Она была настоящей!

Инсек высунул конечность в экран и теперь затаскивал меня к себе!

Я раскинул руки и ноги, пытаясь растопыриться, будто умненькая Гретель, не желающая лезть в печь. Но фокус не прошел, лапа тащила меня с такой силой, что я не смог удержаться.

И провалился в серую тьму.

Первое, что я осознал, – здесь жарко.

Жарко и странный запах. Пахло грибами и сахаром, словно сумасшедший кондитер сделал пирожные из засахаренных шампиньонов.

Голова кружилась, в теле была пугающая легкость.

Потом я понял, что Инсек куда больше, чем я думал.

Он, пожалуй, размерами превосходил даже монстра-уничтожителя. Но монстр был нелеп, слеплен из другой основы: человеческое тело, раздутая голова и удлиненные руки-ноги. А Инсек выглядел абсолютно гармонично и соразмерно. Тело длиной метра четыре, выступающая прямо из него голова, конечности – четыре короткие, видимо, для ходьбы, две очень длинные, сейчас сложенные вдвое и прижатые к телу.

Инсек сидел напротив. На заднице, слегка подогнувшейся вперед, напоминая задумчивого муравья. Ходильные лапы медленно шевелились, перебирая воздух. Глаза смотрели на меня. Я тоже сидел на полу, враскоряку, в той позе, в какой меня отпустила лапа пришельца.

Для такого крупного существа помещение казалось маленьким. Оно напоминало расширение в туннеле из серо-синего металла, который пришельцы использовали повсюду. Кое-где металл светился. За моей спиной в стене мерцал экран, через который меня и втащили.

Такое ощущение, будто мой «привет» застал Инсека в узком лазе, по которому он куда-то шел. И тогда Инсек в считаные секунды расширил часть туннеля, открыл в нем портал на Землю – и втащил меня к себе. Куда, интересно? На космический корабль, таящийся на орбите, или сразу на другую планету? Никто не знал, откуда Инсеки общаются с людьми.

– Вы крупнее, чем тот, с кем я говорил, – сказал я.

Ну надо же что-то сказать?

– С тобой говорил я, – ответил Инсек своим нежным женским голосом. – Изображение было уменьшено.

– А… – Я попытался встать и слегка подлетел в воздух. Тут была очень низкая сила тяжести. Я осторожно уселся снова.

– Постарайся не делать резких движений, – сказал Инсек. – Иначе мне придется тебя удерживать, и ты испугаешься.

– Точно, – ответил я. – Так-то совсем не страшно… могли бы предупредить. Я бы сам вошел.

– Не было времени и необходимости, – сообщил Инсек. – Я надеялся, что ты появишься в представительстве. Есть необходимость диалога, но мне не хочется привлекать ваши властные структуры.

– Ага, – кивнул я. – Можно задать вопрос?

– Да.

– Я вернусь на Землю?

– Мне бы не хотелось оставлять здесь человеческую особь, – ответил Инсек. – После завершения разговора я планирую отправить тебя обратно.

Не могу сказать, что у меня прям вот отлегло от сердца. Всё случилось так быстро и неожиданно, что испугаться я толком не успел.

Ладно, вру.

Испугался я до жути. И услышать, что меня собираются вернуть на Землю, было очень приятно.

– Спасибо, – сказал я. – Мне тоже надо поговорить.

– Это хорошо, – похвалил Инсек. – Когда обе стороны проявляют интерес к диалогу, вероятность успеха выше. Ты хочешь говорить о Гнезде?

– И о Гнезде тоже, – сказал я. – Об Измененных, о Прежних…

– Мы избавили вас от Прежних, – ответил Инсек. – Их поведение было грубым и бесцеремонным. Они брали всех, кого желали. Использовали не только для войны, но и для личных нужд. Не спрашивали согласия.

– А вы спрашиваете?

– Конечно. В Гнезда приводят умирающих или бесполезных особей. Все подписывают согласие.

– Но там же и совсем маленькие дети!

– За них подписывают согласие родители. Это отвечает вашим моральным нормам, правильно? Вы решаете, сохранить ли жизнь своим зародышам, вы даете согласие на опасные медицинские процедуры. Вы определяете, чем ваши дети будут заниматься в будущем. Во многих культурах вы также определяете их брачных партнеров, подвергаете калечащим манипуляциям. Почти всегда вы навязываете свои системы ценностей и философию. Предлагаемый нами выбор более справедлив, мы гарантируем продление их жизни. Зачастую они могут прожить срок, недоступный людям.

– Вы их посылаете воевать!

– Не только. И они идут по своей воле.

Инсек говорил спокойно, доброжелательно. И я растерянно подумал, что мне и возразить-то нечего. Что, не выдают где-нибудь в Азии или Африке маленьких девочек замуж за старых хрычей? Или не заставляют ребенка заниматься каким-нибудь спортом, от которого он к двадцати годам уже выжат, как лимон, все «достижения» совершил, а ничего, кроме как плавать или на брусьях кувыркаться, не умеет?

– Прежние поступали гораздо хуже, – продолжал Инсек. – Мы не нуждаемся в человеческих органах и биоматериалах, нам чужд человеческий секс, а употреблять людей в пищу мы не можем в силу своей физиологии…

– Замолчите, – попросил я. – Пожалуйста.

Инсек замолчал.