Семь дней до Мегиддо

Я не знаю, как можно бороться с теми, кто разобрал на кусочки Луну. Или с теми, кто сотни или тысячи лет скрытно жил среди людей.

Но я буду пытаться.

– Максим! Ну зачем ты встал?

Дарина стояла у дверей и тревожно смотрела на меня. Я почувствовал, что она спрашивает Гнездо – не о том, что я делал, она доверяла, – а о том, что я сейчас чувствую, не плохо ли мне.

И я попросил Гнездо соврать. Точнее, не говорить всей правды.

– Уже нормально, – сказал я. – Всё в порядке, я крепкий.

Дарина глянула с подозрением, но, видимо, ответ Гнезда ее успокоил.

– Милана тоже в порядке. Гнездо хорошо ее защищало. Пойдем?

– Конечно, – сказал я.

* * *

Милана и впрямь была в норме. Когда мы вошли в комнату, где она была с Наськой (куда больше и светлее, чем место обитания Дарины), Милана заканчивала одеваться, застегивала блузку. Ну вот опять эти сложности наших отношений…

– Максим! – Она искренне обрадовалась моему появлению, шагнула навстречу. – Ты… как новенький!

– А был не очень? – спросил я, машинально отвечая на поцелуй. Хорошо хоть, в последнее мгновение Милана сообразила чмокнуть меня в щеку.

– Краше в гроб кладут, – честно сказала она. – Максим, мы справились!

– Без тебя я бы не смог.

– Мы уже всё решили, – Милана обняла Наську. – Обсудили с мелкой.

– Эй! – возмутилась Наська.

– Я поживу тут два-три дня, – сказала Милана. – В состоянии Призыва. Наська сказала, что три дня можно.

– Лучше два, – поморщилась Дарина. – Но нам и надо два…

– Вот, еще лучше. Если что, я смогу помочь Гнезду. А через два дня Дарина куда-то эвакуирует Анну. И нападать на Гнездо не будет смысла.

– Хороший план, – скрепя сердце, признал я.

– Единственно возможный, – уточнила Милана. – Нет, ну не можем ведь мы после всего позволить уничтожить Гнездо?

Я глянул на Дарину. Она неохотно кивнула.

– А твой институт?

– Максим! Если я расскажу, что со мной было, и напишу статью в научный журнал, – меня не то что в институте оставят, сразу в аспирантуру зачислят. Ты знаешь, что всего семь человек до нас были призваны? А пережили Призыв лишь трое! Один потом застрелился, одна женщина ушла в монастырь, и еще одна завербовалась смотрителем на маяк, живет там в полном одиночестве уже два года…

– Хлопушки-воробышки, – сказал я. – Ну капец какой! Ошеломляющая перспектива!

– Не ругайся, – нахмурилась Милана. – Тут ребенок.

– Он не ругается, – ехидно сказала Наська. – «Капец» – это старинное русское слово. Обозначало насыпь между двумя территориями. А ты чего подумала?

Милана с сомнением поглядела на нее, но спорить не стала. Сказала:

– Ну ты вроде как на маяк не завербовался. И в монастырь не стремишься, это я точно знаю…

Она смущенно осеклась.

– Максим, тебе жарко? – невинно спросила Наська. – Ты весь красный стал.

– Дарина, куколок разрешено наказывать? – спросил я.

– В угол ставим иногда, – призналась Дарина.

Наська быстро зажала рот ладонью.

– Где наше старичье? – спросил я, уходя от сомнительных тем.

– С куколками. Им всем полезно пообщаться. Пойдем к ним?

Я кивнул.

Деда Боря и Елена в бою поучаствовать не успели. Собственно говоря, они успели только схватить какое-то оружие, когда всё закончилось, – весь бой длился секунды три. Как я понял, со стороны это выглядело так: пол вспучился, нас с Миланой швырнуло сквозь стену (они даже не заметили, что не мы ее проломили своими телами), раздался грохот выстрелов, вспышка, Дарина унеслась куда-то со мной на руках, а Наська принялась тормошить Милану.

Ну и образовалось три мертвых монстра в разной степени повреждения: два окаменевших, один наполовину сгоревший.

Адреналина старики получили полной мерой. Деда Боря до сих пор выглядел так, будто готов был кинуться в рукопашную.

И они наотрез отказались уходить.

– Если ты нас выставишь, Дарина, – сказала Елена, – то мы, конечно, уйдем. Но это действительно то, чего ты хочешь? Вам ведь надо приводить Гнездо в порядок. И за малышами следить…

Куколками она их упорно не называла.

– И я могла бы приготовить вам нормальной еды, – продолжила она. – Я даже… – она сделала паузу, – могу испечь перемячи.

Увидев недоуменные взгляды, она пояснила со вздохом:

– Беляши. Жирные, вредные.

Дарина глянула на меня. Я пожал плечами.

– Полагаю… – Дарина вздохнула. – Это не более странно, чем всё случившееся. А беляши – это вкусно?

– Я тебя научу, девочка, – коварно предложила Елена. Потом повернулась ко мне: – Максим, а тебе бы пойти домой. И выспаться. Я оставлю тебе попробовать.

– Спасибо, – сказал я. – Знаете, а я пойду! Действительно, надо отдохнуть.

Кажется, они удивились тому, как легко я согласился.

И только Дарина вздохнула и с сомнением покачала головой. Она поняла, конечно, куда я собираюсь идти.

– Метро откроется часа через три, – сказала она.

– Зонтик дашь? – с невинной улыбкой попросил я.

Глава вторая

Дождь был хорошим, ровным и теплым. Раньше такие шли в мае или июне. Гроза, отдалившаяся от Москвы, снова приближалась, но пока поблескивало и громыхало где-то в отдалении.