Семь дней до Апокалипсиса

— А потом душа на перерождение идет, — пояснил демон. — Про реинкарнацию слышал? Вот, это оно и есть.

— Так чем русский сегмент Ада от нерусского отличается? — спросил Лёха.

— Культурными особенностями, вот чем, — пояснил демон. — Вот у викингов был свой рай — Вальхалла…

— Это я слышал, — перебил его Петров. — Там они пировали, все время дрались и совокуплялись с валькириями.

— Точно! Молодец! — похвалил его демон. — Вот ты в такой рай хочешь?

— Наверное, не хочу, — подумав, сказал Лёха.

— И никто вот не хочет, — вздохнул демон. — Викинги то закончились, и Вальхалла в простой ушла на восемьсот лет. Вот конкуренты нам его и сбагрили по дешевке, как неликвид. У нас начальник отдела логистики чуть не спятил, пока не придумал, как эту площадку загрузить. Полноценный Рай, с пройденным техобслуживанием, на гарантии, с оригинальной концепцией, отличным маркетингом, с валькириями опять же. Ты знаешь, сколько эти валькирии жрут? Простой этих мощностей просто безумно дорог.

— Отдел логистики? Простой мощностей? — хлопал глазами Лёха.

— А ты думал, тут тебе ларёк на рынке? — искренне возмутился демон. — Тут миллиарды душ томятся, да еще и в сотнях вариантов Ада. Это же тебе не Рай с их клиентской базой, которая меньше, чем у Нетфликса! Это огромная корпорация, на минуточку…

— Почему в сотнях вариантов? — майор запутался окончательно.

— Поясняю, — вздохнул демон. — Взять вот типичного олигарха с постсоветского пространства. Жил себе мальчик Сёма, ходил в музыкальную школу, учился на пятерки, и был единственной радостью любящей мамы Доры Моисеевны. Закончил вуз с красным дипломом, поступил в аспирантуру, а тут — бац! Союз развалился! И внезапно обожаемый мамин сыночек Сёма стал владельцем металлургического комбината. Знакомая картина?

— Еще бы, — мотнул головой Лёха. Он иногда почитывал журнал Форбс.

— И вот он получил пулю от конкурента, или был затрахан насмерть женой, двадцатилетней фотомоделью, или просто помер от инфаркта, не суть. Куда его? В Ад или в Рай?

— В Ад, конечно, — не задумываясь, ответил Лёха. — Куда же еще?

— А вот и нет! — торжествующе заявил демон. — Да ему после того, что он в девяностые пережил, наши раскаленные угли — на один зуб. Он попадет в Вальхаллу!

— В Рай? — изумился Лёха. — Но это несправедливо!

— Вот ты все-таки некреативный, — вздохнул с сожалением демон. — Задача Ада какая?

— Ну, чтобы клиент побольше мучился… — предположил майор.

— В точку! — щелкнул пальцами Левиафан. — А теперь представь себе приличного еврейского мальчика, который сто лет подряд вынужден есть жареную свинину, бухать с утра до вечера и непрерывно получать по лицу. А каждую ночь его трахают агрессивные мускулистые тётки. А у него с пяти лет плоскостопие, близорукость, сколиоз и гастрит. Представил?

— Гениально! — выдохнул Петров. — Индивидуальный подход, значит? Поэтому сотни вариантов?

— Ну конечно! — воскликнул демон. — Или вот, возьми бабульку — ровесницу революции, которая умерла в конце девяностых, что для нее будет Раем?

— Не знаю, — честно признался Лёха.

— Поздний Леонид Ильич. Лето семьдесят девятого, Геленджик по профсоюзной путевке, — пояснил демон.

— Логично, — сказал, подумав майор Петров.

— А теперь возьми топ-менеджера Газпрома. Что для него будет Адом?

— Не знаю, — снова признался Лёха.

— Поздний Леонид Ильич. Лето семьдесят девятого, Геленджик по профсоюзной путевке, — снова пояснил демон. — Приходится, так сказать, допускать пересечение клиентских потоков, и у основных конкурентов мощности арендовать. Это и есть высший пилотаж в адской логистике. Иначе для всех мест не напасешься. Дошло?

— С ума сойти, — выдал от души Лёха. — А адом для той бабульки что будет? Я даже представить не могу, что ее напугать могло бы.

— И никто этого представить не может, — со вздохом признался демон. — Их сразу амнистируют, и на перерождение отправляют. Вселяют в мальчиков, которым предстоит в спецназе служить. Грех такой материал портить.

— Как все сложно то! — вздохнул Лёха.

— А то ж! — выдал самодовольный демон. — Ладно! Разговорились мы с тобой, майор. Дело у меня к тебе. Предлагаю работу по специальности.

— Чего? — выпучил глаза Лёха. — Я же умер вроде! И тут тоже по специальности? Да за что? Я не согласен, лучше вечные муки!

— Майор, майор! Не горячись! — примиряюще поднял руки Левиафан. — Ты не понимаешь, от чего отказываешься!

— У меня до выслуги две недели! — Лёха уже завелся. — У вас тут что, других ментов нет?

— Рабочих нет, — признался демон, — только начальство, вроде Козопупенко твоего. Да только оно бесполезное, начальство это. А мне человек с земли нужен, который работу розыска знает.

— Тут что, ни одного опера нет? Во всем Аду? Ты что демон, меня за дурака держишь? Ты хочешь сказать, что все опера в Рай идут?

— Идут, — обреченно махнул головой демон. — Все опера и следаки сразу идут в Рай, как великомученики. Считается, что искупили все грехи при жизни. Палочная система приравнена к пыткам во всей цивилизованной галактике. Ты что, не знал?

Глава 3

— А какой он, Рай для оперов? — поинтересовался Лёха.