Семь дней

– Обычная юридическая проверка почти ничего не показала.

– Но?..

– Мы решили… подстраховаться. Поэтому попросили Ханнеке копнуть поглубже.

– И что?

– Она наняла частную компанию, которая должна была навести справки о Котко. Это было в январе… «Джек Фишер и партнеры».

– Джек Фишер – козел! Ну и что?

– Они выяснили, что он из КГБ.

– Кто, Котко?

– Да.

– КГБ – это русская секретная служба?

– Да. Он возглавлял Африканское бюро КГБ. В восьмидесятых годах. Еще до падения Берлинской стены.

– Господи!

– Вот почему он знаком со столькими членами нашего теперешнего правительства. А позже, в девяностых годах, он стал телохранителем Арсения Егорова.

– Его «силовиком».

– Что-то вроде того.

– И все?

– Нет.

– Ну так говорите!

– Котко любил пытать людей… Еще тогда.

– Пытать?

– Совершенно верно. При допросах.

– Как же он их пытал?

– Штыком… в задний проход.

Придя к бригадиру Мани, Купидон ввел начальство в курс дела.

Впервые с начала расследования Гриссел ощутил знакомое покалывание внутри. Проснулось его чутье. Вот оно, наконец-то!

– По словам Прёйса, Слут знала о том, что Котко в прошлом служил в КГБ, – сообщил Купидон. – Сам Прёйс поручил Слут навести о Котко дополнительные справки. Она заказала досье «Джеку Фишеру и партнерам». Но он не думает, что Слут могла шантажировать Котко полученными сведениями. Она ведь была самой главной фигурой, Котко поручил свою сделку фирме «Силберстейн» именно потому, что она ему понравилась.

– Во всяком случае, все это косвенные улики, – сказал Мани. – Их нельзя будет использовать в суде.

– Бригадир, наверное, насчет штыка Джек Фишер не выдумал, – заметил Гриссел. – Надо будет выяснить, кто их источник.

– Джек Фишер больше не дружит с ЮАПС, – с сомнением произнес Мани.

– Можно навести справки в другом месте, – ответил Гриссел. – Если Котко питает слабость к штыкам и прочему холодному оружию, наверняка об этом известно кому-нибудь в Йоханнесбурге. У него своя модель поведения.

– Бенни, тебе придется пропустить его через мясорубку, – сказал Ньяти.

– Есть, сэр!

Мани по-прежнему был настроен скептически.

– Раз Котко служил в КГБ, он не испугается. Кроме того, у него большие связи. Нам надо получить доказательства того, что он побывал на месте преступления. Неопровержимые доказательства, которые можно подвергнуть экспертизе!

Все понимали: сейчас у них никаких неопровержимых доказательств нет.

– А имеем мы право выписать ордер на обыск? – спросил Ньяти. – У него дома и на работе…

– Пока нет, – ответил Мани. – Давайте подождем еще несколько часов и посмотрим, что будет. Кстати, о снайпере. Вернер, сколько у тебя людей?

– Бригадир, половина моих подчиненных сейчас в участке «Тейбл-Вью», – ответил Дюпре.

– Постойте-ка… – сказал Мани. – У Джека Фишера работают несколько опытных детективов. Может быть, кое у кого из них осталась обида на ЮАПС. Наводя справки о прошлом Котко, они могли случайно выяснить, что он заплатил Джону Африке. Раздобудьте список служащих Фишера и передайте в ЦУИ – пусть проверят, нет ли среди них владельцев ружей 222-го калибра, фургонов «киа»… В общем, все.

– Да! – воскликнула Мбали. Глаза у нее загорелись. – И заодно пусть проверят электронную почту Фишера. Вдруг кто-то из его сотрудников посылает сообщения с анонимного ящика? После того как я допрошу Прёйса, я сама поговорю с Фишером!

– По-моему, к Джеку лучше послать дядюшку Скипа Скиперса, – возразил Мани.

– Почему? – возмутилась Мбали.

– Потому что он много лет назад был командиром Джека Фишера. Мбали, мы применяем метод кнута и пряника, но сейчас время пряника.

Мбали кивнула, но было видно, что она недовольна.

– Бригадир, я хочу оштрафовать Прёйса. За чинение препятствий правосудию, – заявил Купидон.

– Чуть приотпусти поводок, – посоветовал Мани. – Пусть у нас будет лишний рычаг давления.

– Нам пора, бригадир, – сказал Гриссел. – Наш самолет вылетает в десять.

Мани кивнул:

– Счастливо долететь, Бенни. А я пока позвоню в Йоханнесбург, чтобы вас там встретили. Похоже, придется по работать не только головой, но и ногами. Будем надеяться, к тому времени, как вы долетите, у нас уже кое-что будет. Удачи… И счастливой охоты!

Мбали и Дюпре попросили Ханнеса Прёйса вместе с ними перейти в кабинет для допросов ППГ. Хотя в коридорах было промозгло, Прёйс снял куртку. Под мышками и на спине у него проступили темные пятна от пота.

Они сели. Прёйс попросил воды. Мбали принесла графин и стакан. Прёйс жадно выпил всю воду, потом вытер пот со лба и сказал: он понимает, все выглядит так, словно он покрывает Котко. Но он хочет прояснить, что до сегодняшнего утра и звонка капитана Гриссела он не видел связи между Котко и коммунистами. Прошло уже двадцать лет с тех пор, как в России другой политический строй. Двадцать лет! Если бы его спросили не о коммунисте, а о русском, тогда дело другое… И он никогда, никогда в жизни не думал, что Котко имеет какое-то отношение к убийству Ханнеке Слут. Ему все это кажется бессмысленным. Котко не мог убить ее, у него нет мотива…

– Значит, вы знали и о его любви к штыку? – недоверчиво спросила Мбали.