Семь диких сестер

– Но с какой стати? Может быть, лучше превратить ее в жабу? – раздраженно откликнулась королева. – Пусть она нам спляшет и споет и поскачет среди этих глупых травинок.

«Неужели она может превратить меня в жабу?» – испугалась я.

Хотя почему нет? Она ведь волшебное создание.

Все это время раздавалось какое-то тоненькое жужжание, и тут до меня дошло, что пчелиные фейри, оказывается, бывают очень разные. В том числе совсем крошечные, меньше, чем можно вообразить. До сих пор я совсем не обращала на них внимания, хотя прекрасно видела снующих вокруг пчел, на которых они сидели. Я заметила малюток-всадников, только когда один из них пролетел прямо перед моим носом, намереваясь получше разглядеть, чем я занята.

– Предложите ей милость, – повторил то ли тот же фейри, то ли кто-то из его товарищей.

– Милость, милость, – зашелестел целый хор тонких голосов, поднимаясь эхом над лугом.

Королева не отвечала, и ее молчание длилось так долго, что мне пришлось выразительно стрельнуть взглядом в ее сторону.

– Так что же, дитя, – промолвила она наконец, – она заставит тебя приоткрыть для нас завесу тайны?

Я уложила еще одну травинку, а потом выпрямилась и посмотрела ей в глаза. Королева возвышалась надо мной на целую голову, такая величественная и грозная. Я быстро кивнула.

– Тогда проси об угодной тебе милости, – разрешила она. – Но помни: если ты пытаешься одурачить нас и все эти игры с плясками и травой не более чем глупая бессмыслица, наш уговор будет расторгнут.

Я выронила остатки травы и протянула вперед сжатые кулаки.

– Каковы пределы даруемой вами милости?

Яблоневый Человек предупредил, что в нужный момент мы должны обязательно задать этот вопрос.

Глаза королевы сузились. Она явно догадалась, что меня кто-то подучил. Но отступить уже не могла.

– От нее не должно быть вреда ни нам, ни тому, кто пребывает под нашей защитой, – неохотно отозвалась она.

Как раз о таком ответе и говорил Яблоневый Человек.

– Ничего более? – осведомилась я.

– Ничего более.

– Тогда я прошу о милости, – медленно проговорила я. – Да не причините вы вреда никому, кто сейчас здесь, и никому другому никоим способом до конца ваших дней.

В глазах королевы вспыхнула ярость. Об этом Яблоневый Человек нас тоже предупреждал. Она стиснула кулаки, сжала челюсти, но в конце концов, тяжело вздохнув, кивнула.

– Милость дарована, – натянуто произнесла она. – А теперь расскажите, что вы тут творили.

– Заклинание.

– Но это никакое не заклинание.

Яблоневый Человек предусмотрел и это.

– Нам сказали, что это заклинание, – пожала я плечами. – Будто только музыка, танец и узор из травы помогут вызволить наших сестер из вашего плена.

– Кто вам так сказал?

– Это не важно, – уклончиво ответила я, прекрасно понимая, что для королевы именно это и важно.

Я кивком поманила к себе Рут и Грейс. Лорел громко окликнула Элси. Только я хотела спросить об Эйди, как та появилась собственной персоной – вышла, сжимая в руках копье, из-за деревьев, возле которых паслись лошади фейри. Должно быть, она замышляла собственный план спасения.

– Вы обязаны отпустить их, – обратилась я к пчелиной королеве.

Та покачала головой:

– Нет. Ты сыграла не по правилам.

Она сделала резкий жест рукой, и вдруг оказалось, что мы все больше не на лугу рядом с садом тетушки Лилиан. Мы вернулись в Тот Мир.

– То солгала, сказав, чем вы занимались.

– Нет же, мы…

– Убейте их! – яростно завизжала королева. – Убейте всех! Придите в их мир и убейте их мать! Убейте всех их друзей вместе с семьями! Сожгите их дома! Засыпьте солью поля!

В ее взгляде сквозило безумие, но в тот момент меня это не заботило. Какая разница, сошла она с ума или нет, – она оставалась королевой, и не в нашей власти было помешать ей. По крайней мере, сейчас, когда союзники-корневики остались в другом мире. Всемером против целой армии пчелиных фейри мы вряд ли продержались бы долго.

Ведь я всю жизнь побаивалась пчел и, кажется, не зря. Наверное, подсознательно я предчувствовала, что однажды пчелы меня убьют.

Я увидела, что Эйди поднимает копье. Сама я сделала шаг, заслоняя Рут и Грейс. Лорел и Бесс встали рядом со мной. Правда, как мы трое могли защитить младших близнецов, я с трудом представляла. Элси была еще на полпути от дерева, у которого стояла до нашего появления. Она замерла как вкопанная в окружении пчелиных фейри.

Свита противно перешептывалась. Пчелы с крошечными всадниками сердито гудели в воздухе вокруг нас. Тогда мне хотелось просто закрыть глаза – пусть бы это все уже закончилось поскорее. Но так не получится. Я прихлопну сколько смогу этих чертовых пчел и сделаю все ради спасения сестер, пока жала не убьют меня.

Но оказалось, что это ни к чему.

Фейри сердились не на нас. Они были очень злы на свою королеву.

Один из высоких всадников приблизился к ней и, прежде чем она успела что-либо сделать, сильно дернул подвеску на ее шее. Цепь порвалась, и фейри быстро отступил, сжимая в руке украшение, – королева не успела даже замахнуться. Не дав ей опомниться, всадник грозно вперил в королеву указательный палец.