Семь чудес и проклятие царя богов

Стекло медленно поднялось, зажав руки водителя. Проклятья быстро сменились воплями боли, когда я отключил зажигание, заблокировав тем самым окно.

– Заберите у него ружье! – закричал я.

Эли уже бежала к Мустафе. Схватившись за ствол, она резко дернула его вниз. Вскрикнув, Мустафа выпустил ружье, и то с глухим звоном ударилось об землю.

– Касс! – заорал я. – Торквин!

Мои ноги едва касались земли, когда я бежал к друзьям. Касс с трудом сел.

– Я в порядке, – сказал он. – Торквин прыгнул прямо на пулю. И завалился на меня.

Мы столпились вокруг Рыжебородого. Его лицо было все в грязи, а глаза закатились. Из уголка рта по щеке стекала струйка крови. Эли захлопала его по щекам.

– Не смей умирать! Торквин, ты не можешь умереть!

– Че-е-ерт, зачем он это сделал? – простонал Касс.

Я сунул руку в карман и достал осколок. Такой крошечный. Если мы воспользуемся им сейчас, мы рискуем лишиться его окончательно.

– Давай, Джек, – попросила Эли.

Я кивнул. Толстые, как сардельки, пальцы Торквина дергались. Я присел на колени рядом с ним. Осколок в руке потеплел.

Я осторожно опустил его на грудь Торквина. Касс склонился над здоровяком.

– Держись, чувак.

Но прежде чем осколок коснулся Торквина, тот вздрогнул и резко сел.

– Арргх… – простонал он.

Касс отшатнулся.

– Фу-у, Торквин, что ты ел на обед? Собачий корм?

То немногое, что осталось от осколка, соскользнуло с моей ладони, ударилось об ногу Торквина и исчезло в траве.

* * *

Священник-массарин с рассеченным лбом сумел сбежать. Сейчас Торквин был ярдах в тридцати от нас и тащил прямо по земле за воротник пойманного им второго монаха.

Но все мое внимание было сосредоточено на небольшом отрезке из камушков и жесткой травы.

– Нашел! – закричал я, нащупав пальцами осколок.

Он сам был размером не больше камушка и почти ничего не весил. Я не чувствовал его на ладони.

– Что было бы, если бы мы его потеряли? – спросил Касс.

– Для нас это непозволительная роскошь, – заметила Эли. – Спрячь его в какое-нибудь супернадежное место. К примеру, прямо себе под кожу, хирургическим путем.

Я остановился на следующем по надежности варианте и убрал его в кошелек. Оттуда он никуда не денется.

– Живой, – прохрипел Торквин и швырнул на землю рядом с нами священника. Тот был без сознания. На его макушке вспучилась шишка размером с хороший булыжник.

Торквин горделиво помахал монтировкой.

– Рекорд старшей школы по метанию копья.

– Ты метнул в него этой штукой и даже попал? – поразился я.

– Ты ходил в старшую школу? – в свою очередь изумился Касс.

Я оглянулся по сторонам. Водитель мини-вэна и брат Димитриос оба пали жертвами монтировки и сейчас были без сознания.

– Ладно, время поджимает, – сказал я. – Все это неправильно. Совсем неправильно. Но прежде чем мы начнем на тебя орать, Торквин, расскажи, что именно произошло между тобой и моим папой.

– Поздоровался, – ответил Торквин. – Спросил, не хочет он поехать со мной. Он сказал, что нет. Был расстроен. Когда он ушел в ванную, Торквин спросил, можно одолжить его телефон. Взял телефон. И машину.

У меня ушло мгновение, чтобы все это уложить в голове.

– То есть все эти сообщения от папы… были от тебя?

Торквин кивнул.

Я понизил голос до шепота.

– Он не сказал тебе, что мы хотим, чтобы нас похитили?

– Э-эм… – промычал Торквин.

– Где ты был, Торквин? – вмешалась Эли. – Ты просто взял и исчез в Нью-Йорке!

– А тебя правда зовут Виктор Рафаэль Квинонес? – подхватил Касс.

Торквин глубоко вздохнул. И рыгнул.

– Это так отвратительно, – простонала Эли.

– Случается, когда Торквин взволнован, – пояснил Торквин. – Ненавижу имя Виктор.

Касс засмеялся.

– Я тоже ненавижу полное имя Кассиус!

– Шекспир, – кивнул Торквин. – Из «Юлия Цезаря». «Постный и голодный взгляд».

– Поверить не могу, что ты это знаешь, – восхитился Касс.

– Торквин теперь с Омфалосом, главой Караи, – продолжил Торквин. – Омфалос дал Торквину самолет. Шустрик – хороший самолет. – Он указал на кожаную сумку, что лежала на земле. – При встрече с Масса должен был воспользоваться препаратами… инъекциями. Пфу! Монтировкой проще.

– Погоди, то есть ты приехал сюда за братом Димитриосом? – уточнила Эли.

– Нет! – ответил Торквин. – Приказали вернуть вас. Препараты были на всякий случай.

– Вернуть нас куда? – спросил Касс. – Где сейчас ИК?

– Не могу сказать.

– Кто такой Омфалос?

– Не знаю, – сказал Торквин.

Я потянул Торквина в сторону, туда, где бы нас точно не смогли услышать ребята из Масса, и объяснил в подробностях наше нынешнее положение – приступ Эли, уменьшающийся осколок, план нашего похищения. Он внимательно слушал, бурча и хмурясь, точно решал в уме сложнейшие уравнения.

В конце он бросил задумчивый взгляд на массаринов.

– Торквин совершил большую ошибку…

– Они очнутся, – возразила Эли, – и мы сможем вернуться к нашему плану.

– Профессор Бегад рассердился бы на Торквина. – Здоровяк ударил кулаком по раскрытой ладони. – Не хватает Профессора Бегада. Очень и очень н-н-не…

Касс пораженно смотрел на него.

– Ты же не собираешься плакать, нет? Может, ты перечитал Шекспира?