Семь

– Как тебе коллекция? – спросил старик, показывая на шкаф.

– Чего?

– Книг. Правда, это всё жена покойная собирала. Сам знаешь, в советское время хорошие книги были в дефиците. И дорогие. А водка…

– Помню. Но я больше любил детские газеты и журналы. «Мурзилка», «Пионерская правда». Мать выписывала. «Юный натуралист», «Юный техник». Много всего было и дёшево… Да, – задумался Влад. – Счастливое советское детство.

Влад запел песню из фильма «Гостья из будущего»:

– Слышу голос из прекрасного далёка.
Голос утренний в серебряной росе.
Слышу голос, и манящая дорога
кружит голову, как в детстве карусель.

Прекрасное далёко, не будь ко мне жестоко.
Не будь ко мне жестоко, жестоко не будь.
От чистого истока в прекрасное далёко,
в прекрасное далёко я начинаю путь.

– А русская водка была по четыре рубля двенадцать копеек, – вздохнул Толюня.

– А это вообще на века, – сказал Влад и спел, заплетаясь, из Modern Talking:

– You're my heart, you're my soul.
I keep it shining everywhere I go.
You're my heart, you're my soul.
I'll be holding you forever,
Stay with you together.

– А после подорожания в восемьдесят первом пять рублей тридцать копеек, а потом вообще десять, – махнул рукой Толюня.

– Копейка, – усмехнулся Влад. – Что на неё сейчас купишь? А тогда коробок спичек. Газировку без сиропа.

– С сиропом – три копейки.

– Доллар меньше рубля был! – нашёлся Влад.

– Вот бы слетать туда и с баксами назад. А? – шутливо предложил старик.

– Хорошая идея, – улыбнувшись, согласился Влад.

Толюня почесал затылок.

– Ну я хряпну ещё соточку и покажу библиотеку, – сказал он, выпил и отпер один шкаф.

Влад развалился в кресле. Комната и всё, что в ней, плавали перед глазами. Шкаф стал мягким, как часы на картинах Дали. Стал стекать по полу. Влад качнул головой.

– Чего-то мне нехорошо, – сказал.

Толюня усмехнулся:

– Это хорошо. Изменение сознания.

– Я… Я думаю, что всё это мираж, – сказал Влад, показывая на комнату.

– Конечно, – согласился старик. – Всякое восприятие человеком мира иллюзорно. Все вещи имеют причину и следствие. Если их убрать, то исчезнет сама вещь. Если изменить условия, изменится жизнь.

– Условия?

– Восприятие действительности. Вот выпил человек и смотрит другими глазами. Глядит на настоящий цветной, радостный мир. А не тот, который по-трезвости. Мрачный, скучный, тоскливый.

– А смерть?

– Что смерть?

– Смерть не иллюзия. Как остаться жить и никогда не умирать? – спросил Влад.

– Ну я скажу банальность, что мы не умираем, – ответил Толюня. – Перефразируя одну книгу, скажу: из спирта наши тела выплыли, в спирт и вернутся. В великую формулу алкоголя… И больше ничего не останется.

– А душа? – почему-то спросил Влад.

– Душа? Глупость. Мы есть совокупность психических процессов.

– Да?

– Да, – подтвердил старик. – Так что в этом поганом и тоскливом мире одна радость – бухать.

Влад усмехнулся:

– Много радостей.

– Я о себе ж, – сказал Толюня.

– Понятно, – вздохнул Влад. – Каждому своё.

– Каждому своё… – повторил старик и задумался: – Если бы.

– Что?

– Если бы жили каждый на своей планете, как этот… Маленький принц. Но в реальности все мы связаны. Все люди. И меж собой, и с миром. Да… Невидимыми нитями. Даже резинками. Они то натягиваются, то растягиваются. Образуются новые. И никуда не деться. Можно лишь забыться с помощью…

– Забыться… – повторил Влад.

– Да. А вот мои книги. Это – память о супруге, – сказал Толюня.

Старик сбоку от шкафа отпер какой-то замок и, к удивлению Влада, вытащил длинный трос.

– Книги, книжоночки, книжулики. Все – жулики! – радостно сказал Толюня.

Он достал несколько экземпляров и дал Владу.

Парень нехотя полистал и обнаружил, что все они дырявые.

– Они с дырками, – сказал.

– Они на тросе. А как же! Жена почила, и я их всех заковал.

– Чтобы не украли? А! Чтобы не убежали, – предположил Влад.

– И нет, и нет.

– Тогда зачем, как тебя… Толюня?

Старик засмеялся.

– Книги же живые, Влад. И они – преступники!

– Как это? – удивлённо спросил Влад.

– Из-за них, точнее из-за того, что в них написано, ведутся войны. Люди спорят, ненавидят друг друга.

– Но не сами же книги… Это те, кто написал их…

– Тех уж нет, другие далече. А эти бумажные вражины существуют. Их читают, забивают мозги дурацкими идеями и воюют. Хоть одна книга сделала людей счастливыми? – спросил Толюня и сел на стул.

– Ну, может, философские, – предположил парень.

– Религиозные! Вот они-то больше всего принесли людям страдания. Ты думаешь, есть богодухновенные? Там одни противоречия.

Влад отдал книги, встал, хотел уйти. Голова кружилась.

– Я пойду уж, спасибо. Такси вызову.

– Выбирай любую книгу, – предложил Толюня.

Влад подумал и почему-то спросил:

– А Библия тоже с отверстием?