Сельхозработы

"Нашел я тебе, Владимир Иваныч, чем рыбок кормить! И картошку сажать не надо. Вот смотри - у тебя на заводе остаточного тепла хоть этим самым ешь, так? А у леспромхоза опилок полная гора, лежат-гниют, так? Вот и надо у тебя термитов разводить!" - "Кого?" - "Термитов, Володя. Карпов кормить. Или курей" - "Они же где-то в Африке?" - "Во-первых, северная граница ареала в Туркмении, я сам у Халифмана читал. Во-вторых, это же хорошо, что они в Сибири без подогрева жить не могут. Значит, не убегут. В отличие от мух " - Про мух, это я, пожалуй, зря. Обидеться он не обиделся, но разработанную мной программу термитоводства на Белозерном ГПЗ дослушивать не стал, коротко послал меня подальше и вернулся к своему разговору с бухгалтершей о смете реконструкции на Варьеганской компрессорной. Зато Юра Кадыгроб, который откровенно томился от бухгалтерской тематики, с удовольствием пересел ко мне и мы с ним провели в лучших традициях мозговой штурм по разработке схемы опытного подсобного хозяйства на пищевой цепочке "древесина-термиты-карпы".

Получалось так - древесные отходы: кора, ветки, опилки, обрезки - завозятся из леспромхоза грузовиками на завод, пока не построим специальный пневмотранспорт. Здесь, в бетонном резервуаре, обогреваемом горячим газом, завезенные из Туркменской республики термиты поедают древесину, дают привесы и размножаются. Убежать они никуда не могут, потому, что на подводящих тепло трубах приварены широкие воротники из несъедобного даже для термитов металла, а через холодную землю они не ползают, боятся. Когда все съедят - часть термитов уползает в открывающуюся на сей случай специальную камеру, чтобы послужить затравкой для следующего цикла. Остальных запариваем прямо в камере. Потом в псевдоожиженном состоянии термитная масса подается по пневмопроводу в пожарный водоем, где ее с успехом поедают карпы. Задание Партии выполнено. Белозерный ГПЗ отчитывается об успехах, магазины Нижневартовска и поселка Белозерный завалены рыбой. Мы с Юрой получаем Ленинскую Премию, а Владимир Иваныч, как консерватор и ретроград, не получает ничего, кроме медали "Ветеран труда". Тем временем мы доехали до компрессорной, спутники мои там вышли и пошли в здание, а водителю было сказано: забросить науку в объединение нефтяников и возвращаться.

Дело свое я сделал к концу дня и вернуться с заводчанами не успел. Так я позвонил Толе, мужу Ларисы, приятельницы моей жены, который как раз работал на компрессорной станции главным механиком, а сейчас так и вообще был там за главного на время отпуска начальника. Оказалось, что от него завтра утром поедет "Камаз" в Нижневартовск, довезет меня прямо до объединения газопереработчиков. А это в ста метрах от моего дома. А пока Толя предоставляет мне ночлег и ужин в своей здешней резиденции. Лариска-то так и живет в их квартире в нижневартовском Первом микрорайоне, да и Толя тут задерживаться не планирует, просто необходимый этап в карьере после годичной японской командировки, я это и раньше знал. Так что по части мебели в его тутошней двухкомнатной квартире два дивана, хромой кухонный стол и две табуретки. Мне это дело знакомое, я тоже так жил на Дальнем Востоке в лейтенантские годы, пока не надоело топить печку и не перешел на постой в избу к Бабе Химе. Но тут, конечно, центральное отопление, шлакоблочный дом на улице Нефтяников. Господи, я ведь еще помню, как весь поселок был - десяток вагончиков и только что поставили первое двухэтажное деревянное общежитие! И добираться большую часть года только вертолетом. А теперь - пятиэтажные дома, настоящие магазины, клуб, бетонка от самого Нижневартовска, аэродром для рейсовых самолетов собираются строить! То ли еще будет!