Сектант и девять миров (СИ)

— Паря, ты в поряде? — надо мной склонялся крайне высокий улыбчивый пацан лет двадцати пяти в холщовой рубахе, рваных штанах и совершенно неудобоваримого вида кожаных ботинках.

— Живой, — прохрипел я, морщась от звона в ушах: голова просто раскалывалась, будто я пил последние трое суток.

Над взъерошенными русыми волосами незнакомца высветилось:

Стефан Мясницкий

Культ Носорога, красный. 1 ранг

— Меня Стефаном звать, — представился парень, с улыбкой протягивая крепкую руку и помогая мне подняться. — Фамилия Мясницкий. А как тебя кличут?

У Стефана был низкий приятный голос, наивное выражение румяного лица и дружелюбная манера вести диалог — в общем, этот человек сразу располагал к себе.

— Кор… Эм… Вячеслав. Можно просто Слава, — я решил не называть своё «настоящее» имя. Всё-таки доверять первому встречному явно не лучшее решение. Тем более если сюда уже сообщили имя умершего заключённого, который вроде как должен был переродиться в Первом мире.

Осталось понять, куда это «сюда» и что такое Первый мир…

С помощью Стефана я поднялся на ноги и едва снова не упал, в изумлении глядя по сторонам. И было из-за чего! Несмотря на то, что голова болела так, как будто меня отпинали в подворотне рядом с универом, мозг не утратил способность критического мышления.

Место, где я оказался, совершенно точно отличалось от (якобы) космической тюрьмы. И отличалось значительно!..

В лицо ударил прохладный ветер, а глаза тут же ослепили лучи закатного солнца. На этот раз вокруг не было ни VR-капсул с пятками заключённых (уж не знаю, чем мне эти пятки так запомнились), ни охранников, ни фон Диккера, ни агрессивного Харриса… Ни даже крыши над головой! Каким-то совершенно невероятным образом я оказался на небольшом холме посреди огромной равнины, испещрённой полями ржи, пшеницы и, кажется, картофеля.

На периферии зрения мелькнула длинная тень.

Я повернул голову и буквально остолбенел, а потом ещё с полминуты не мог произнести ни слова, ловя на себе удивлённые взгляды нового знакомого.

— Всё хорошо?.. — недоуменно произнёс Мясницкий, всматриваясь в ту же сторону, что и я, и никак не понимая, что же меня так удивило.

Длинная пауза… Наконец, я кашлянул и ответил, протирая широко раскрытые глаза:

— Да, Стефан. Всё просто отлично, — а про себя добавил: — Просто отлично, если не считать галлюцинаций…

***

Неподалёку от холма высилось необъятное плато: метров семьдесят высотой. Этакая каменная шайба, оставшаяся на равнине после хоккейного матча между космическими колоссами. Но это ещё полбеды… На плато, словно гигантский спрут, раскинулся настоящий город. Снизу отчётливо виднелись только крыши тёмных зданий и шпили многочисленных башенок, но при желании можно было различить даже фигурки людей, занимающихся своими бытовыми делами и не обращавшими никакого внимания на то, что происходило под городом.

Они были там, на плато, протянувшемся по всей линии горизонта. Мы же со Стефаном стояли внизу, в полях.

Плато заканчивалось скалистым обрывом; на западе его омывали воды грязного озера, и только в одном месте город соединялся-таки с полями. Небольшой «перешеек», не более полутора сотни метров шириной. Вдоль перешейка шла старая разбитая дорога (похожие когда-то давно строили римляне по всей Европе), а поперёк расположилась невероятно огромная крепостная стена (клянусь, её высота составляла никак не меньше пятнадцати метров!) и непробиваемые крепостные ворота, обитые крепким металлом.

Прямо перед крепостными стенами (и это шокировало, пожалуй, даже больше города на плато) были разбросаны металлические корпусы гигантских проржавевших боевых машин, немногим ниже пятнадцатиметровых крепостных ворот. Некоторые из них напоминали комбайны, другие — гусеничные танки Вермахта (если бы Вермахт просуществовал ещё лет сто и научился бы создавать гиперболизированное оружие из какого-нибудь японского аниме). Машины были и в полях. Неподалёку от нас со Стефаном как раз ржавел корпус механизма с длинной выдвижной клешнёй, напоминающей одновременно и ковш экскаватора, и конечность краба. Ещё дальше стояло нечто, напоминающее белаз с буром и бронированными колёсами в два человеческих роста.

Примечательно, что водительских мест у машин не было. Почти наверняка, они скрывались под метровым слоем брони из зеленоватого металла, но хотелось верить, что нам со Стефаном выпала честь лицезреть старинных роботов безвозвратно ушедшей великой эпохи. Своеобразные останки погибшей цивилизации, из последних сил пытавшейся взять неприступный город на плато.

Машин было много. Никак не меньше тридцати штук разных моделей, но всех их объединяло одно — просто ужасающее состояние. Мало того, что возраст механизмов составлял никак не меньше возраста той самой разбитой дороги, соединявшей город с равниной, так ещё и в корпусах то там, то здесь виднелись рваные разрывы от снарядов. Вероятно, когда-то давно они были пущены со стороны крепостных стен осаждённого города.