Секта

— Коммерческая направленность. Если не брать фильмы, снимаемые своими для своих (а таких немного), то видим одно и то же стремление — величина кассовых сборов. Капитализм диктует свои правила. И так уж получилось, что блокбастеры со стрельбой, драками, работой каскадёров и кучей спецэффектов продаются лучше других. Отсюда следует непреложный вывод, что спецэффекты в фильме важнее всего, поэтому они из средства превращаются в цель. Всё это идёт в ущерб сюжету, что, говоря откровенно, выглядит очень странно. Чего-чего, а толковых сценаристов в Голливуде хватало всегда, да и вообще писателей в наше время очень много. Но нет, сюжет по боку, делаем картинку. Получается то, что получается. Смотреть можно, но в суть сюжета лучше не вникать, просто потому, что вникать там не во что.

— Мы вот треплемся обо всякой фигне, — вдруг вспомнила она, — а там человека убивают.

— Оригинальный поворот, — заметил я, на столе стояла уже третья пара кружек. — Чего это тебя понесло?

— Да просто вспомнила.

— Мы здесь для того, чтобы об этом забыть, — напомнил я. — Пусть и временно. Так что, давай лишние мысли гони от себя метлой, а мы сейчас о чём-нибудь ещё поговорим. Экономика, астрономия, политика, выбирай тему.

— Можно о психологии, сейчас ещё выпьем и подумаем, что заставляет людей убивать других людей для своего блага.

Мы выпили, после чего я, уже с трудом поймав нить рассуждений, начал:

— Философы, и не только философы, говорят, что общественное бытие определяет общественное сознание. И тут они совершенно правы. То, что делает патриарх, удачно ложится на психологическое состояние современного человека.

— Хочешь сказать, что все люди готовы убивать ради богатства, карьеры и здоровья?

— Почти. Так уж сложилось, что общество у нас капиталистическое, а оно, хотим мы этого или нет, рождает конкуренцию. Не только в бизнесе, но и у каждого отдельного человека в его повседневной жизни. Мы все конкуренты друг другу. Каждый норовит занять чужое место и не дать занять своё. Кто-то хочет чужую должность, кто-то — чужую жену, кому-то нравится именно это место на парковке, кто-то хочет удачно продать, а другой — удачно купить. Отсюда вытекает отрицательный отбор, чтобы в подобном обществе подняться на вершину социальной пирамиды, став примером для окружающих и, как следствие, моральным ориентиром, не требуется обладать умом и добротой, куда больше конкурентных преимуществ получают те, кто лишены предрассудков и готовы шагать по трупам. Подсидел начальника, получил его должность, — ты герой, а то, какие средства ты для этого использовал, дело десятое. Можно настучать более высокому начальству, позвонить в органы, выложить компромат в сети, просто нанять убийцу. Это будет плохим поступком только в случае неудачи. И так везде, в бизнесе, на госслужбе, в образовании, искусстве. Каждый человек рассматривает другого человека, как конкурента, не коллегу, не друга, не помощника в непростой ситуации, а именно конкурента, готового съесть твой кусок сала.

— А в других обществах не так? — спросила она, а на столе появилась уже четвёртая пара кружек. — Самогон ещё будешь?

— Наливай. Так вот, общество феодальное, как и социалистическое, каковое сейчас приходится рассматривать больше в вакууме, имеет массу социальных установок, которые могут изменять образ мысли обывателя. Пусть это не панацея, и все перечисленные поводы для подлостей сохраняются, но в куда меньшей степени. У нас же общество, можно сказать, рафинированное. Огромная масса людей поступает так, и почти сто процентов считают это правильным. А потомк такому человеку приходит патриарх, который предлагает гарантированный успех во всём, только для этого нужно кое-кого убить. Убьёт такой человек? Да запросто! Он и раньше по трупам шёл, а теперь, когда результат такой яркий и с гарантией, да ещё и проявляется незамедлительно, убьёт весело и с песней.

— Думаешь, все такие? — она как-то резко погрустнела.

— Думаю, исключения настолько редки, что только подтверждают правило. Не я такой умный сказал, что за триста процентов прибыли капиталист (не только капиталист, но и любой, кто обладает капиталистическим мышлением, то есть, почти все) пойдёт на любое преступление. Перевожу: есть у человека миллион, и он может его превратить в четыре миллиона. Но для этого нужно зарезать родную мать. Каковы его действия?

— Совсем веру в человечество теряем, — заметила она.

— Именно. И если всегда поступать так, то окажешься на вершине социальной пирамиды, получив все жизненные блага, включая власть и здоровье.

— Здоровье за деньги не купишь, — напомнила она, сыто икнув. С закуской мы пожадничали, часть картошки на второй сковороде осталась недоеденной. Так и спиртное пока не выпили, всё ещё впереди.