Секта

Затолкав бесчувственное тело в машину, они удалились так же быстро, как и приехали. А мы, выгнав джип на место, где остановка была разрешена, тщательно протёрли все места, где хотя бы гипотетически могли оставаться наши отпечатки, после чего покинули машину, предварительно закрыв двери на замок.

В городе нас, скорее всего, видели камеры. Машина с нужным номером, а за рулём Маша. Вот только хватятся нескоро, она тут неделю простоит, если не больше. Да и заявлять будет некому, очень скоро этот человек (тут я не уверен) отправится туда, где ему самое место. Прямиком в ад.

Глава пятнадцатая

— Куда мы теперь? — спросил я, когда мы шагали по улице.

Маша стянула перчатки и незаметно отправила их в урну.

— Чего-то мне расхотелось веселиться, предлагаю выбрать уютный бар и нажраться до свинского состояния.

Я почесал затылок.

— А потом?

— А потом, если будут силы идти, вернуться домой… можно даже к тебе, и завалиться спать. Просто спать, чего ты так напрягся?

Я прикинул, не проще ли будет просто затариться спиртным и пить у меня, но потом прикинул хлопоты по приготовлению закуски, да ещё с утра порядок наводить. Лучше в бар, тем более, что деньги у нас есть. Деньги, правда, для дела, но дело мы уже сделали, теперь будем свою боеспособность восстанавливать. Ещё один ощутимый плюс в том, что в баре нас будут видеть свидетели, и снимать камеры видеонаблюдения, в случае чего не придётся выдумывать себе алиби.

Подходящее заведение нашлось недалеко от центра, точнее, на отшибе, словно специально выбирали место, куда несложно проехать, где есть место для парковки, но при этом недалеко идти. Назывался этот бар «Тортуга» и имел ярко выраженную морскую, даже пиратскую атрибутику. В зале висели канаты, за стойкой был штурвал, бармен был одет под пирата, даже с повязкой на глазу, а симпатичные молодые официантки поголовно носили тельняшки.

Ещё здесь имелись тяжёлые столы и стулья, целиком из дубового бруса, такие, что использовать их в драке было просто невозможно, если ты, конечно, не тяжелоатлет уровня мастера спорта. Но, насколько я понял, драки тут большая редкость, заведение всегда славилось своим порядком, а любого буйного посетителя вышвыривали за дверь в два счёта. Многих просто не пускали, если у фейс-конроля имелись на этот счёт хоть какие-то подозрения.

Но мы фейс-конроль прошли легко, заняли свободный столик в углу, и стали ждать заказа. Кухня ту, вопреки названию, была самая разнообразная. Например, после недолгой дискуссии, мы заказали жареной картошки с грибами, пару кусков пиццы и, разумеется, спиртное. Пить решили тёмное пиво, а в довесок попросили принести фирменный местный самогон. Самогон тот отличался своей крепостью и мягким вкусом.

— Приступим? — спросил я, поднимая стопку.

— Непременно, — она широко улыбнулась, мы чокнулись и выпили. Жидкий огонь прокатился оп пищеводу, но послевкусие от самогона осталось приятное, даже запивать не особо хотелось.

— Между прочим, — сказал я нравоучительно, — снятие стресса алкоголем ведёт к…

— Не нуди, а. У меня для нравоучений личный монах есть. Лучше давай о чём-нибудь умном поговорим. Начинай меня развлекать. Тебе нравится современное искусство?

— Хм, — я отставил недопитую кружку с пивом и попытался сформулировать ответ. — Современное искусство — понятие сильно расплывчатое. Во-первых, в зависимости от вида искусства, можно выделить несколько направлений, и в каждом будет разный уровень, разный этап развития и разные отклонения. Даже, я бы сказал, девиации. Во-вторых, современное искусство сложно затолкать в какие-то временные рамки, даты сильно плавают, порой на десятилетия.

— Например? — она залпом допила пиво, и поставила кружку, глядя на меня с нескрываемым интересом.

— Ну, смотри, искусство бывает разным, возьмём к примеру живопись. Если говорить об искусстве прошлого, то видим Рембрандта, Дюрера или даже укуренного Ван Гога, мастеров, чьи картины легко можно перепутать с фотографиями.

— А потом всё это выродилось в «Чёрный квадрат», — фыркнула она, глаза у неё заблестели, самогон действовал быстро.

— Не выродилось, — возразил я. — «Чёрный квадрат» — это не есть вырождение, это эксперименты, как, кстати, и всё творчество Пабло нашего Пикассо. Эти люди умели хорошо рисовать, просто они, видя, что поляна занята полностью, а шедевры становятся обыденностью, хотели выделиться вот таким способом.

— И выделились, — она позвала официантку и попросила ещё пива.

— Выделились, — согласился я, — но тем самым проторили дорожку тем, кто хотел аналогичным образом выделиться, не обладая вообще никаким талантом. Те, кто пришёл им на смену, напрочь игнорировали талант, занятые только, подчёркиваю, только самовыражением. Грубо говоря, написать по-настоящему красивую картину им не под силу, а привлечь внимание нужно другими способами. Например, изобразить половой орган на холсте, используя для этого экскременты.