Секта-2

Игорь в глазах Насти был существом высшим и ужасно интересным. Она не испытывала перед ним страха, были лишь головокружительный восторг и вера в то, что этот суперчеловек поможет ей, откроет занавес, которым будто отгородилось от ее жизни счастье. Надежда на Лемешева была если и не слепой, то, во всяком случае, весьма сильной, как ощущение находящегося в руках предмета, чьи грани и вес ты осязаешь. Настя и Роман провели в квартире на Сретенке несколько дней, и этого времени оказалось вполне достаточно, чтобы Игорь смог назвать молодую пару «своими» людьми, готовыми добровольно, без всякого магического воздействия выполнять все, что он им прикажет. Для выполнения возложенной на него Председателем организации Хранителей задачи большего количества помощников и не требовалось. Оставалось лишь уладить кое-какие формальности здесь, в России, и можно было приступать к осуществлению плана, тщательно разработанного Игорем в Штатах. Идея этой операции пришла Лемешеву около года назад в Бостоне, во время заседания Высшего Совета иллюминатов.

* * *

Этот Совет представлял собой череду бесконечных докладов, так называемых «обращений». Регламент мероприятия предполагал поочередное выступление всех ста тридцати семи членов, а после каждого такого выступления еще и голосование. Результаты голосования вносились в особый протокол, единственный оригинальный экземпляр которого, подписанный в конце всеми членами Совета, отправлялся затем в особое хранилище. Покинуть Совет досрочно не представлялось возможным, поэтому приходилось долгие часы выслушивать порой никчемные сведения о деятельности кого-либо из ста тридцати семи апостолов в зоне его ответственности. Иногда это было интересно, но лишь во время обсуждения чего-то в действительности очень значимого, например президентских выборов в крупнейших государствах. Коснулись на том совещании и вопроса о выборах президента в России, Игорь сразу же оживился, попросил слова досрочно, и такое право было ему предоставлено. Выступая, он мысленно видел непроницаемое, очень бледное лицо Бегерита-Богданова, прилетевшего из Москвы рейсом через Нью-Йорк и ожидавшего своей участи в особой комнате несколькими этажами выше. Игорь злорадно усмехнулся, уж очень он недолюбливал этого одутловатого мерзавца.

По результатам обращения Игоря к Совету было принято решение Богданова от управления академией отстранить, назначив на его место человека, кандидатура которого была предложена Лемешевым. Также Богданову было предписано сосредоточиться на прикрытии одного из кандидатов в президенты, известного скандалиста и сутяжника. Тот, открыто выступая против масонства и выставляя себя перед оболваненными избирателями как ура-патриот, на самом деле был черным масоном тридцать шестой степени и имел реальные шансы стать Абсолютным Мастером в том случае, если бы Игорь навсегда покинул Россию, где ввиду чрезвычайного к ней интереса, а также согласно уставу Высшего Совета Абсолютных Мастеров должно было находиться непременно двое членов их Совета. Отклоняясь по ходу повествования несколько в сторону, стоит отметить, что Бегерит со своей задачей блестяще справился. Он вскрыл свою принадлежность к масонству, позволив второму кандидату заработать на публичном скандале несколько очков, в результате чего, несмотря на проигранные выборы, политический рейтинг последнего чрезвычайно вырос и укрепился.

Так Игорь провел на место управления академией каббалы никчемного на первый взгляд профана Аркадия Продана. В масонстве тот прошел лишь три первые ступени, но рьяно рвался вперед. Сенатор, пришедший из бизнеса, постоянно выдвигал какие-то новые идеи, подобные, например, его намерению заняться антихристианским творчеством. Игорь с присущим ему коварством затею всячески поддержал и посоветовал обратиться в известное литературное агентство, где тот самый человек, что беседовал и с Настей, бывший в действительности сотрудником учреждения на Лубянке в чине полковника, предложил сенатору вариант с «литературным негром», так как с красотою слога у Продана не ладилось. Научить писать, как известно, невозможно – это умение закладывается в момент создания человека, и какое-либо внешнее воздействие на данную способность оказывается решительно бесполезным.

* * *

Дальнейшая активность Продана в том случае, если бы его намерение осуществилось и книга тиражом в миллион экземпляров ушла «в народ», для Лемешева и тех, кто стоял у истоков разработки плана по перемещению Копья Судьбы в Россию, была крайне нежелательна и требовала остановки. Текст книги, который Настя копировала и передавала на Лубянку своему крючконосому куратору Мушерацкому, по оценке последнего относился к разряду тяжелейшей идеологической диверсии. Мушерацкий служил в Лубянском ведомстве очень давно и в своих формулировках был точен.